– Мисс Холмс, – произнес он и подошел ближе.

Я прислонилась спиной к стене. Он стоял передо мной так же близко, как и прошлой ночью, когда мы вальсировали. Осознание этого тут же вывело меня из равновесия.

– Мисс Холмс, – повторил он, – я расследую убийства двух молодых девушек и исчезновение третьей, которую, вероятно, тоже убили. Все, что с ними связано, – это моя забота. В частности с тех пор как вы присутствовали на балу прошлым вечером вместо одной из жертв, воспользовавшись ее приглашением.

Я открыла и закрыла рот, почувствовав, как вспыхнули мои щеки. Он, должно быть, узнал от Ходжвортов, каким образом я получила приглашение. Но я не сделала ничего незаконного. Миссис Ходжворт разрешила мисс Адлер и мне воспользоваться приглашением.

– По-моему, я недооценил вас, мисс Холмс.

Шотландский акцент Грейлинга стал еще более заметным, а его глаза были так же холодны, как море в декабре.

– Я предполагал, что вы просто играете в детектива, пытаясь походить на вашего дядю. Но когда прошлой ночью вы вернулись со «Звездной террасы» после продолжительного пребывания в темных садах – и вы там были не одна, держу пари, – я могу только предположить, что вы попали в очень трудную ситуацию. Каковы ваши намерения?

Я выпрямилась и ощетинилась:

– Мои намерения вас не касаются.

Его щеки покраснели, а рот превратился в тонкую линию:

– Мисс Холмс, когда вы вернулись на бал после длительного отсутствия, было совершенно очевидно, каким видом деятельности вы занимались. Ваши волосы были растрепаны, юбки смяты, а одна из перчаток пропала. И теперь я нахожу вас здесь, в полиции, где вы вносите залог, чтобы освободить заключенного. Вы, очевидно, дружите с неправильными молодыми людьми.

Он был взволнован, предъявляя мне свои обвинения и высказывая предположения, я же просто едва не задыхалась от негодования. Как он смеет? Я бы ответила ему, да вот только он стоял слишком близко. Так близко, что я могла бы задеть его, если бы осмелилась выразить свой искренний гнев с той силой, с которой хотела.

– Ваш отец знает о вашей ночной деятельности, мисс Холмс? А что ваш дядя? Если бы он знал, то наверняка тотчас положил бы этому конец.

Его заявления были абсурдны. Моего отца мало беспокоило то, как я проводила свое время. А дядя Шерлок интересовался мной чуть больше просто потому, что я была подходящей аудиторией для его лекций и, в отличие от доктора Уотсона, действительно черпала из них знания.

– Как вам угодно, инспектор Грейлинг, – проговорила я, и мой голос наполнился яростью. – Мне нужно заняться более важными делами, чем продолжать эту оскорбительную перебранку. И я уверена, что у вас тоже есть работа. Хорошего вам дня.

Я пошла прочь, а Грейлинг остался стоять, глядя мне вслед. Я спиной чувствовала его сердитый и пронзительный взгляд, словно он целился из парового пистолета мне между лопаток. И, конечно, в тот момент, когда я оказалась вне поля его зрения, мне в голову пришло множество дерзких и умных реплик, которыми я могла бы ответить, чтобы поставить инспектора на место.

Я была настолько расстроена, что пошла не в ту сторону, и мне потребовалось некоторое время, чтобы найти констебля, который смог освободить мистера Экхерта. Однако уже спустя короткое время я и только что освобожденный арестант нашли верный путь на свободу. Мы получили жалкий мешок, в котором, по моим предположениям, лежала его «чужеродная» одежда.

Я решила взять мистера Экхерта с собой в Британский музей, чтобы поговорить с мисс Адлер, а поскольку время близилось к двум, нам следовало поспешить. Но этому не суждено было случиться. Свернув за угол и пройдя мимо полицейских в синей форме и твердых фуражках, мы натолкнулись на небольшую группу людей, блокирующих проход.

В центре группы поднялись две головы, и внутри меня все похолодело. Одним из них был рослый шотландец с высоким лбом и кудрявыми рыжими волосами. А другим… Вот проклятье!

– Альвермина! Какого дьявола ты здесь делаешь?

– Привет, дядя Шерлок.

Я посмотрела на высокого худощавого человека, вокруг которого толпились люди. Как всегда, чисто выбритый, с темными, аккуратно расчесанными волосами, он держал шляпу длинными изящными пальцами. Его пальто сияло чистотой, а на брюках не было ни капельки грязи.

Я старалась не думать о том, что дядя только что произнес мое полное имя в присутствии всей полиции столицы.

– Приветствую вас, доктор Уотсон, – добавила я.

Компаньон моего дяди был ниже его ростом, коренастый, но ни в коей мере не полный, носил хорошо сшитую, но вышедшую из моды одежду. Его лицо украшали аккуратно подстриженные усы каштанового цвета, а высоко на носу сидели маленькие круглые очки.

Я старалась не смотреть на Грейлинга, потому что могла представить выражение его лица.

Дядя обратил внимание на мистера Экхерта, который смотрел на него безо всякого смущения. И вдруг мой недавно освобожденный друг воскликнул:

– Шерлок Холмс! Не могу поверить, что это действительно вы!

– Я так понимаю, что вы живете в доме моего брата, – проронил мой дядя. – По приезде в Лондон вы были бродягой. Но моя племянница приютила вас, а теперь внесла за вас залог. Вас взяли за взлом и проникновение в Британский музей, если не ошибаюсь.

На лице мистера Экхерта одновременно отражались шок и восхищение. Обычно именно так реагировали люди, которые впервые встречали Шерлока Холмса. Я задавалась вопросом, смогу ли тоже когда-нибудь вызывать такой эффект.

– Как вы это узнали? – спросил мой друг.

– Эту информацию легко получить, – начал мой родственник. – Нужно изучить…

– Неважно, – перебила я.

Я была вторым человеком в Лондоне после моего отца, кто осмелился бы сказать подобное. Даже более низкий, менее изящный, но более простой в общении Уотсон иногда боялся своего друга.

– Дядя Шерлок, я скоро буду на Бейкер-стрит и верну вам то, что… одолжила. Вы, должно быть, здесь по важному делу, иначе зачем вам приезжать в Скотланд-Ярд. Я больше не смею вас задерживать.

И тогда, будто это я отвлекла его, а не наоборот, я извинилась перед окружающими. Прежде чем отвернуться, я заметила, что мистер Грейлинг, подозрительно прищурившись, переводит взгляд с меня на мистера Экхерта.

– Не могу поверить, что это был Шерлок Холмс. Настоящий Шерлок Холмс, – сказал мистер Экхерт вполголоса, шагая в ногу со мной. – Он действительно такой же блестящий детектив, как и в рассказах.

Я закатила глаза.

– Не думаю, что ему было трудно сделать эти выводы. На вас одежда моего отца, и, так как она на вас плохо сидит, это означает, что у вас нет дома и что я вас пригласила к себе. А что касается подробностей о вашем залоге, – продолжила я, показав ему бумагу, которую держала в руках, – подозреваю, что дядя прочитал в подробностях ваш документ об освобождении. Всем известно, что он умеет читать текст не только перевернутый, но и в обратную сторону. Он просто узнал тип документа, используемый для составления акта о залоге.