К тому же он был красив. Достаточно красив, чтобы Беатрис, стоявшая рядом с Джессикой, когда маркиз пригласил ее танцевать, пробормотала, когда он ушел:

— Ну, тут вопросов нет, не так ли?

Маркиз был намного старше ее — возможно, даже вдвое. Это беспокоило Джессику, но, как ей не раз говорила Серена, к мужчинам зрелость приходит иначе, чем к женщинам. Он был импозантным мужчиной с точеными чертами лица, несколько тонкими губами, широким ртом и очень густыми темно-каштановыми волосами.

— Вы готовы к нашему вальсу, мисс Донован? — сказал он высокомерным тоном английского аристократа.

Джессика одарила его лучезарной улыбкой:

— Конечно.

Когда он вел ее к танцевальному залу, она обернулась через плечо и улыбнулась Серене, следившей за ними взглядом, и та помахала ей рукой.

Маркиз нашел для них место и, когда грянула музыка, обвил талию девушки рукой. Джессика любила танцевать. Искусство танца — единственное из всего, чему учила ее мать, — ей безоговорочно нравилось.

Поэтому она скользнула одной ладонью по его руке к плечу, позволив ему взять другую обтянутую перчаткой ладонь в свою. Затем сделала глубокий вдох, ощутив резкий запах человеческой толпы, и они закружились в танце.

— Вы прекрасно танцуете! — сказала она, когда он повел ее по широкому кругу.

— Вы тоже, — усмехнулся он. — Вальс танцуют вдвоем.

Она улыбнулась ему, и он ей улыбнулся в ответ, его темные глаза сверкнули. Какое-то время они кружились в молчании, затем он сказал:

— Я слышал, вы родом из Вест-Индии. Где же вам удалось так овладеть танцевальным искусством?

Джессика рассмеялась.

— Часами упражнялась со своими сестрами. Главным образом с Фебой. Мы обе любим танцевать.

— Оо? Сколько же у вас сестер?

— Четыре... ммм... три. Старшая, Мег, замужем за графом Стрэтфордом. Потом Феба, миссис Харпер, и Оливия, герцогиня Уэйкфилд.

Его темные брови сошлись вместе.

— Но сначала вы сказали четыре...

— Да. — Ее голос слегка дрогнул, когда он закрутил ее в очередной раз. Господи, этот мужчина заставлял ее чувствовать, будто она летит! — Когда-то у меня было четыре сестры, но старшая, Серена, умерла много лет назад.

— О, прошу меня извинить. — В молчании они обогнули другую танцующую пару. — Как она умерла? — тихо спросил он.

Джессика судорожно сглотнула. Хотя теперь она уже знала, что это неправда, ей все еще трудно было об этом говорить.

— Она пропала в море. Вероятно, утонула.

Он пристально посмотрел на нее. Его темные глаза сверлили ее, словно он пытался взглядом проникнуть в ее мысли.

— Вероятно?

— Ну, — Джессика пожала плечами, — она пропала в море и отсутствует уже восемь лет. Если ее не спасли русалки... — Голос ее прервался. Она не любила лгать. Не считая Фебы, сестры Донован не были искусными лгуньями. Джессика надеялась, что Мег вскоре согласится заявить о себе. И весь свет вместе с ней и ее семьей будет радоваться, что Серена и Мег обе живы.

— Но вы по крайней мере обыскали океан, чтобы найти ее? Может, она жива? — Джессика подняла на него взгляд, и он улыбнулся, показав ряд жемчужно-белых зубов, слегка мелковатых для такого широкого рта. — Может, ее спасли пираты, а она убежала и скрывается где-нибудь живая и здоровая?

Джессика отвела взгляд, внезапно испугавшись, что глаза ее выдадут. Слова маркиза были опасно близки к истине.

Осознание этого так потрясло ее, что впервые в жизни Джессика споткнулась посреди вальса. К счастью, маркиз не растерялся. Он поддержал ее и продолжил танец.

— Извините меня, — сказал он тихо. — Я не хотел вас расстроить.

— О, вы меня не расстроили. — Она прикусила губу, раздумывая, что сказать. — Но ведь бывают чудеса. Это было бы прекрасно, разве нет? Если бы ее спасли, я имею в виду.

— Будем надеяться, что так и случилось с вашей сестрой. И что пираты вскоре вернут ее семье. — Он сжал ее руку, и в глазах его засветилось сочувствие. — Если она вернется, вы дадите мне знать?

— Разумеется! — воскликнула Джессика. — Мы были бы так счастливы. Мы напечатали бы об этом во всех газетах Англии! — Так бы они и поступили. Как плохо, что Мег не позволила им сделать это. В итоге Джессика осознала сложное положение Мег и не стала говорить маркизу Миллбриджу — или кому-либо еще — о том, что сестра ее жива. Но, ох, как ей этого хотелось!

Они заговорили о более земных делах — насчет погоды и о следующем бале, который они собирались посетить, — и тут вальс кончился. Маркиз подвел ее к Серене, они раскланялись, и затем он затерялся в толпе.

— Ну и как? — спросила Серена, когда к ним присоединилась Беатрис.

Джессика нахмурилась.

— Думаю, неплохо. Но похоже, он больше интересовался нашей давно пропавшей сестрой.

Серена, нахмурив брови, посмотрела в сторону маркиза.

— Это подозрительно.

— Очень, — добавила Беатрис.

Джессика постаралась избавиться от неприятного чувства, внезапно охватившего ее. Оставалась всего минута или две до следующего танца, который она обещала симпатичному мистеру Трентону.

— Не берите в голову. Просто он странный человек. Вот и все. — Она обернулась к Беатрис. — Ты должна мне рассказать, как танцевала с сэром Фолсомом.

Уилл возбужденно ходил туда и сюда по просторной гостиной, тревожные мысли теснились у него в голове.

— Значит, незаконные вылазки Кавершема пополняют сундуки маркиза Миллбриджа.

— Верно. — Мег неподвижно сидела в кресле, бледная и напряженная, сложив руки на коленях.

— Но с какой целью?

Мег медленно покачала головой:

— Я точно не знаю. Кавершем очень следил за тем, кому и что сообщать, и уж точно никогда ничего не говорил мне. Но, слыша обрывки разговоров то тут, то там в течение восьми лет, я постепенно начала складывать их вместе. Маркиз Миллбридж — ярый приверженец герцога Камберленда.

Уилл понимающе кивнул. Камберленд был младшим братом короля и третьим в очереди к трону после герцога Кларенса и принцессы Виктории. Король находился на смертном одре — полагали, что он не переживет лето, — и все считали, что на следующий год в эту пору герцог Кларенс станет королем Уильямом IV.

Однако народ роптал. Беспокойство охватило Британию. Герцог Кларенс был стар и слаб здоровьем. А принцесса Виктория была еще девочкой, слишком юной, чтобы исполнять обязанности королевы, не говоря уже о том, что она женщина.

— Продолжайте, — сказал Уилл Мег.

— Ну, я думаю, маркиз Миллбридж использует эти неправедные доходы, чтобы каким-то образом повысить влияние Камберленда в Англии.