– Ты законченное уебище, – выдыхает она. – Разрушаешь жизни людей, чёбы пощекотать себе нервишки.

«А младшенькую девицу Уильямсон еще рано со счетов списывать…»

– Слышь, сеструха, давай пальцами не тыкать. Никому от этого ничё хорошего.

Она шагает вперед, и мне кажется, она сейчас мне врежет. Но она просто трясет кулаками, как маракасами.

– Вечно не надо пальцами тыкать, када виноват во всем ты!

Тут нужно сделать какой-нибудь финт ушами. Обычно лучший способ защиты – нападение.

– Я постоянно оглядываюсь на свою жизнь, особенно в эту пору года, склоняющую к размышлениям. Меня что, не в чем упрекнуть? Отнюдь. – Складываю руки на груди. Карлотта никогда раньше не прибегала к насилию, но сейчас мы в неисследованных водах эмоций. Решаю ее накрутить. – Но тока прошу, не надо строить, блядь, вид, чё это я во всем виноват, – говорю, переключаясь в режим негодования. – Не надо миня этой ссаниной кормить – этим старым подходом типа «давайте оправдаем всех, кроме Саймона». Наверно, как тактика это на первый взгляд привлекательно, но очень непорядочно и чересчууур удобно. Это ж полнейшая бредятина!

Глаза у Карры как яйца у ротвейлера.

– О чем ты пиздишь?! В каком, блядь, мире ты вопще живешь?! – Дышит она еле слышно, и сердце у нее колотится.

Я подхожу ее обнять:

– Карра… ля миа сореллина…[27]

Она отпихивает меня, обеими ладонями жахая в грудь:

– МОЙ МУЖ ПРОПАЛ, А У МОИВО СЫНА ПОТЕК ЧЕРДАК. – Теперь она уже молотит меня кулаками. Один раз попадает в то место под ребрами, куда Сайм нанес свой прицельный гопарский удар, и я оступаюсь. – ИЗ-ЗА ТИБЯ! ТЫ НАЙДЕШЬ ИВО! ТЫ ВЕРНЕШЬ ЕГО НАЗАД!

– Спокуха, сестренка, у меня все под контролем. – Беру свой телефон, смотрю на список звонков и на эсэмэску от Вика со смайликом.

Тут Карлотта, машинально проверив мейлы у себя в телефоне, внезапно взвизгивает:

– ГЛАЗАМ СВОИМ НЕ ВЕРЮ! – Она смотрит на меня в шоке. – Это от Юэна…

– Вот и хорошо, я знал, что он рано или поздно одумается и выйдет на связь.

– Но он… пишет, что он в ЕБАНОМ ТАИЛАНДЕ!

Как раз в этот момент выскакивает эсэмэска от Сайма:

«От херурга ничего не слыхать?»

Громко вздыхаю, и мы говорим с ней в один голос:

– Что ж нам, блядь, делать?

Тут через заднюю дверь входит Бен с довольной ухмылкой на лице. Не знаю, что он успел подслушать из нашей небольшой перепалки, но он очень немногословен.

– Узнаю влюбленный взгляд, – подкалываю его, а Карлотта в ярости уходит из комнаты. – Кто эта счастливица?

– Я о своих шурах-мурах не треплюсь.

Парень застенчиво мне улыбается. Внезапно хочется защитить его и отвезти обратно в Суррей, подальше от творящейся вокруг меня хуйни.

Сегодня ясный морозный денек, и я смотрю в окно на Роял-Майл. Моя чашка дергается и гремит, када опускаю ее на блюдце, кабута я нервнобольной. Не можу больше скакать по дальним рейсам: десинхроноз разрушает. Я завязал с амбиеном, ксанаксом и валли, но все равно насилу можу насыпать сахара сибе в чай. Дальше плыть уже некуда.

Жесть было расставаться с Викки. Мы настока завели друг друга, чё оба стали голодными, возбужденными и тупыми, как бывает, када встретишь кого-то и реально западешь. Походу, в какой-то момент я влюбился: наверно, када сказал, чё никада не прощу мусульманских экстремистов за 11 сентября, ведь теперь стало гораздо труднее перевозить наркоту и моя жизнь как директора диджеев усложнилася. Она грустно посмотрела на меня и сказала, что ее двоюродный брат работал во Всемирном торговом центре и погиб во время теракта. Я в ужасе открыл рот и выдавил из себя извинения, а она рассмеялась и сказала, что просто надо мной простебалась. Ну как не любить такую вот девицу?

Сейчас она в Л.-А., а я в кафешке в дубачном и морозном Эдинбурге. Мимо чешет заторможенный люд. Глобальная коммерциализация заставила шотландцев делать вид, кабута им нравится Рождество, но мы ж генетически запрограммированы против ниво бунтовать. Миня б всего обсыпало, если б я завис на хате с родней больше чем на два дня. К нашему естественному темпу ближе Новый год. Хотя не сказать, чё я дофига выглядую с окна, ведь и внутри видок нехилый. Марианна всегда была очень смазливой девчонкой: губастая, надменная, стройная блондинка, худенькая, как спортсменка, с булками как у супергероя бицухи. Весь мир был у ее ног, но ее сгубил роковой изъян: она зациклилась на Больном. Пиздюк, само собой, исковеркал ей жизнь. Но она, наверно, в курсах, где он, или сможет иво найти. Я нарыл ее номер через Эми Темперли, общую подругу с Лита, и мы забили стрелу в этой кафешке на Роял-Майл.

Первая мысль: ё-мое, Марианна феерически хорошо постарела! Эти скандинавско-шотландские гены не пухнут, и кожа у нее осталась бесподобная. Сперва она начеку. Хули уж тут. Я и сам, блядь, начеку. Я ж кинул Больного намного больше, чем на три штуки двести, которые вернул ему в порнушную эру. Эта выплата была просто подставой, чёбы обуть его на шиссят штук, тада в 98-м, а щас это примерно девяносто одна. Но я это сделал тока потому, чё он пытался натравить на меня Бегби – в отместку за то, чё сначала я кинул иво самого. Ну и я потырил оригинал порнофильма, который мы сняли. Все сложно.

– Так ты хочешь вернуть ему деньги? – скептически говорит Марианна. – Спустя столько лет?

Кажися, она собирается миня нахуй послать, и я добавляю:

– Просто хочу отпустить прошлое и двигаться дальше.

В глазах у нее вспыхивает огонек:

– «Фейсбук» не пробовал?

– Миня-то в социалках нету, но я глянул. Так и не смог иво надыбать.

Она прокручивает телефон и протягивает мне:

– Он там не под своим именем. Это его эскортное агентство.

Фейсбук-страница привязана к вебсайту. Colleagues.com, такая смесь намеков на перепих – тыры-пыры, хихи-хаха – с корпоративным жаргоном восьмисятых, нашпигованным мотивационными рекламными слоганами: у миня абсолютно хуй сомнений, чё всю эту байду сочинил он сам.

– Больн… Саймон руководит этим эскортным агентством?

– Угу, – говорит Марианна, забирает телефон обратно и проверяет.

Неожиданно чувствую, как в груди растекается тепло, вслед за ним – прилив возбуждения. Отношения у нас с Больным вечно перерастали в дестрой, но скучать никада не приходилось. Мине почему-то не терпится узнать подробности. Тада Марианна немного раздраженно говорит:

– Не хочешь как следует забухать?

Хочу ли я как следует забухать? Вспоминаю за Викки. Но что у нас с ней? Разве эта связь не просто у миня в голове? Даже не знаю, если б я переспал с кем-то другим, она бы обиделась или рассмеялась мине в лицо над моей дуростью. С моих губ слетают вероломные слова: