— Это… грандиозно, — выдохнула Ондайн.

— Усыпальница, — пояснила Матильда и указала на ближайший алтарь, где ангел с позолоченными крыльями держал меч, направленный прямо в сердце смотрящему. Скульптура производила потрясающее впечатление.

— Здесь отец графа.

— Он лежит в алтаре?

— Нет, внизу, в склепе.

Матильда пошла вперед и, замедлив шаг перед главным алтарем, перекрестилась и преклонила колени. Ондайн последовала ее примеру. Затем женщины оказались в небольшой комнате, одна дверь которой выходила во двор, а другая — прямо на дорогу, ведущую из замка. К одной из стен прилегала длинная деревянная лестница, верхнюю площадку которой украшали глухие арочные панели — нигде не было видно ни входа на второй этаж, ни какого-нибудь прохода, только узкая маленькая площадка.

— А вот отсюда пошли наши привидения, — сказала Матильда, указывая на лестницу и заметно нервничая. — Дедушка графа погиб на поле брани, совсем недалеко отсюда. Услышав про несчастье, госпожа, стоявшая в это время на верхней площадке, упала и в тот же день последовала за своим господином.

— Так, значит, лестница никуда не ведет?

— Граф давно замышляет ее разрушить. Когда-то наверху были жилые комнаты для опальных Четхэмов и беглых священников. Когда наш король Карл был в изгнании, католики поддерживали его, и он учил своих подданных их любить.

Матильде, по всей видимости, не терпелось выбраться отсюда, и женщины вскоре вышли во двор. Ондайн увидела арку, откуда прошлой ночью выехал Уорик.

— Ну вот и все, моя госпожа. Может быть, вы хотите осмотреть склеп?

— Нет, пожалуй, — сказала Ондайн.

— Могу я еще быть вам полезной?

— Нет. Не сейчас. Спасибо, Матильда. Но завтра я бы хотела кое-что изменить в обстановке у себя в комнате.

— Изменить? — Матильда казалась удивленной и несколько озабоченной. — Неужели вы хотите убрать кровать Женевьевы?

— Матильда, Женевьева умерла, и воскресить ее я не в состоянии.

Матильда кивнула.

— Разрешите мне вернуться к моим обязанностям, графиня…

— Конечно, Матильда! Еще раз спасибо! Вы очень мне помогли.

Матильда поклонилась и заторопилась к восточной арке, ведущей на кухню. Уходя, она что-то пробормотала. Ондайн показалась, что она правильно расслышала слова экономки:

— Изменить! Ну уж нет! Думаю, лорд Четхэм откажет, когда услышит об этих сумасбродных планах!

«Ах, Матильда! — подумала Ондайн. — Лорд Четхэм, конечно, может считать себя хозяином этой игры, но игроков теперь двое. И настала моя очередь делать ход».

Ондайн обошла двор. Вдруг она почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Девушка оглянулась, подняла глаза и увидела, как в одном из окон второго этажа быстро упала драпировка.

Затихшие чувства всколыхнулись в ней с новой силой, когда она вычислила хозяина комнаты. Это была комната Уорика, и это он смотрел на нее.

Обед проходил в приятной обстановке, но не благодаря усилиям Уорика, а потому что Юстин, как обычно, пребывал в прекрасном настроении. Он рассказывал Ондайн истории о первом норманнском лорде, предъявившем права на землю Четхэмов. Норманн убил лорда-саксонца и впоследствии женился на его дочери — мудрый политический маневр, которым несколько веков спустя воспользовался Генрих VII, женившись на Елизавете Йоркской, чтобы положить решительный конец войне Белой и Алой розы.

— Говорили, что наш предок Четхэм отличался диким нравом, — рассказывал Юстин, щедро намазывая икру на кусок хлеба. — Темпераментный, рыжеволосый, он никогда не расставался со своим тридцатифунтовым боевым топором, который, несомненно, достался ему от его предков викингов. Он готов был дать отпор любому. Вполне естественно, имея такого предка, обрасти легендами о чудовищах.

Ондайн отпила глоток вина, наслаждаясь беседой с деверем и не обращая внимания на гробовое молчание мужа.

— Какая интересная история!

От вина, чуть более крепкого, чем обычно, она чувствовала легкое головокружение. Легкомысленно забыв о готовом вспыхнуть в любую минуту гневе Уорика, Ондайн решила повыспрашивать Юстина.

— Но больше всего меня завораживает легенда о вашей бабушке. Я слышала, бедная леди рассталась с жизнью, упав с лестницы… и, как говорят слуги, потом появилось привидение, которое по сей день рыщет по поместью.

Уорик прошептал то ли молитву, то ли проклятие, и Ондайн почувствовала на себе его задумчивый взгляд и нарастающее раздражение.

Юстин, кажется, ничего не замечал.

— Ах… это трагическая и совсем свеженькая история! — Его глаза замерцали, когда он придвинулся к Ондайн. — Я никогда не знал дедушку и бабушку — все произошло до моего появления на свет, а Уорик только родился. Отец был уже в летах и, само собой разумеется, женат, поскольку мой брат — законный ребенок! Бабушка до преклонного возраста славилась редкостной красотой — это видно на портрете в галерее!

Все случилось незадолго до казни старого короля. Война, похоже, подходила к концу. Бои между «круглоголовыми» и «кавалерами» приблизились почти к нашему порогу! Как гласит предание, дед с отцом остановили наступающего противника, сражаясь за землю на границе наших владений! Увы, дедушка пал в бою. Новость тут же прилетела домой. Бабушка хотела побежать к нему, не веря, что он убит. Лестница неожиданно обрушилась. Но болтают…

— Юстин! — нетерпеливо прервал Уорик. — А теперь давай поболтаем наедине!

Юстин невинно посмотрел на брата:

— Уорик, я рассказываю семейные байки близкому человеку! Графиня должна услышать от нас историю нашего логова! Это лучше, чем ее будут кормить небылицами где-нибудь на стороне!

Граф не стал спорить, но поджал губы, поднялся с кресла и отошел к камину, как будто не хотел слушать рассказ о семейном прошлом.

— Говорят, — тихо сказал Юстин Ондайн, — что бабушку убила любовница лорда. Она сбросила ее с лестницы!

— Любовница?! А что же она делала в доме?

— Жила, конечно. Она была экономкой. Ондайн вскрикнула. Юстин усмехнулся:

— Но видите ли, любовница тоже поплатилась. Она вскоре споткнулась на лестнице, упала, сломала шею и умерла.

Уорик тяжко вздохнул у камина:

— Благодаря какому-то трухлявому дереву мы теперь обеспечены двумя стонущими привидениями! — Он вернулся к столу и твердо поставил бокал. — Ондайн…

— Мой брат совершенно прав, — поспешно перебил его Юстин, опасаясь, что он по-настоящему расстроил девушку. — Не обращайте внимания на всякие кухонные истории. Знаете ли, наши родители прожили счастливую и долгую жизнь; они умерли всего несколько лет назад, страдая от сенной лихорадки больше, чем от каких-либо семейных проклятий или духов.