– Мои краснокожие братья рассудили недостаточно зрело. Инчу-Чуна, вождь всех апачей, очень умный воин. Когда он увидел, что его люди убили четырех из племени киовов, он сказал, что киовы отомстят за смерть своих соплеменников, и отправился проследить за вами.

– У! У! Он сам?

– Да. Он и его сын Виннету.

– Если бы мы это знали, то поймали бы этих собак! Они соберут теперь целую кучу воинов, чтобы встретить нас. Я должен все это сказать вождю, ему следует остановиться и послать за другими воинами. Поедут ли со мной Сэм и Разящая Рука?

– Да.

– Пусть они тогда скорее сядут на лошадей!

– Не нужно спешить! Мне необходимо еще переговорить с тобой.

– Ты можешь все сказать по дороге.

– Нет. Я поеду с тобой, но не к Тангуа, вождю киовов, ты проводишь нас к нашему лагерю.

– Брат мой Сэм ошибается.

– Нисколько! Слушай, что я тебе скажу. Хотите ли вы поймать живьем Инчу-Чуну, вождя апачей?

– У! – воскликнул Бао, точно наэлектризованный, и его спутники навострили уши.

– А за одно с ним и его сына Виннету?

– У! У! У! Разве это возможно?

– Очень даже легко.

– Я хорошо знаю брата моего Сэма, а не то подумал бы, что он неподобающе шутит.

– Как бы не так! Я говорю вполне серьезно. Вы можете живьем захватить вождя и его сына.

– Когда?

– Я думал сначала, что через пять, шесть, в крайнем случае, через семь дней, но теперь я знаю, что это может случиться гораздо раньше.

– Где?

– Возле нашего лагеря.

– Я не знаю, где он находится.

– Вы скоро это узнаете, так как охотно поедете с нами после того, что я вам сейчас расскажу. Сэм рассказал им о нашем отряде, о его целях, против которых киовы не стали возражать, и, наконец, о нашей встрече с апачами. Затем он прибавил:

– Меня очень удивило, что вожди были без спутников, и я решил, что они пришли в эти места на охоту и только на короткое время отделились от своих воинов. Теперь я отлично знаю, в чем дело. Оба апача побывали в ваших краях на разведке. И если, будучи главарями апачей, они сами отправились к вам, то это значит, что они считали свою разведку очень важным делом. Теперь они вернулись к своим. Виннету задержался в пути из-за покойника, а Инчу-Чуна поспешил вперед и, конечно, не пожалеет до смерти загнать лошадь, чтобы поскорее собрать своих воинов.

– Поэтому я и должен столь же скоро известить об этом своего вождя.

– Пусть брат мой вооружится терпением и даст мне высказаться! Апачи жаждут сейчас двойной мести: во-первых, они хотят отомстить вам, во-вторых, требует отмщения убийство их белого друга Клеки-Петры. Они вышлют большое войско против вас, а к нашему лагерю направят отряд поменьше, в котором будут вождь со своим сыном. Когда маленькому отряду удастся расправиться с нами, он примкнет к остальным воинам. Я покажу тебе наш лагерь, чтобы ты смог потом найти его, а затем ты поедешь к своему вождю и сообщишь ему все, что я рассказал тебе. Затем с вашими двумястами воинами вы придете к нам, чтобы подстеречь Инчу-Чуну с его маленьким отрядом и захватить его в плен. Вас будет двести человек, а у него будет с собой не больше пятидесяти. Нас в лагере двадцать белых, и мы все, конечно, поможем вам. Таким образом, победа над апачами окажется не сложнее детской игры. И если оба вождя попадут вам в руки, вы сможете требовать от племени всего, что только захотите. Понимает ли меня брат мой?

– Да. План моего брата Сэма очень хорош! Когда вождь киовов узнает его, он очень обрадуется и мы поступим так, как брат мой советует нам.

– В таком случае мы должны немедленно отправиться в путь, чтобы еще до наступления ночи прибыть в лагерь.

Мы сели на лошадей, успевших за это время отдохнуть, и галопом помчались на север. На этот раз мы не придерживались слишком точно следов и, чтобы не терять времени, скакали напрямик.

Должен признаться, что я вовсе не был доволен поведением Сэма, я даже был зол на него. Виннету, этого благородного юношу, вместе с его отцом и отрядом из 50 воинов они хотели заманить в ловушку. Если бы киовам это удалось, то оба вождя апачей со своими людьми должны были погибнуть. Как мог Хоукенс предложить подобную сделку! Он ведь знал, какую симпатию я испытывал к Виннету, я говорил ему об этом. К тому же и сам он был расположен к молодому вождю апачей.

Все мои попытки отъехать с ним хотя бы на короткое время в сторону не увенчались успехом. Я хотел отговорить его от не нравившегося мне плана и взамен предложить другой. Однако Сэм, казалось, подозревал это и держался все время около предводителя разведки. Наконец мы прибыли в лагерь. Здесь я соскочил с лошади, сняв с нее седло, и, очень недовольный оборотом дела, растянулся на траве. Появление вместе с нами индейцев произвело в лагере большой переполох. Какова же была всеобщая радость, когда выяснилось, что киовы приехали к нам в качестве союзников и что нам теперь нечего бояться апачей! Окруженные двумя сотнями киовов и пользуясь их защитой, мы могли спокойно продолжать работу в полной уверенности, что ожидавшееся нападение ничем нам не повредит.

После того как киовам было оказано любезное гостеприимство, причем их хорошенько угостили медвежатиной, они собрались в обратный путь. Краснокожие решили всю ночь провести в дороге, чтобы возможно скорее доставить известие своему вождю. Едва они покинули лагерь, как Сэм подошел ко мне, лег рядом на траву и сказал свойственным ему покровительственным тоном:

– У вас, сэр, очень недовольное лицо. Причина кроется, вероятно, в расстройстве пищеварения или душевного состояния, хи-хи-хи. Думаю, что последнее более правдоподобно. Не так ли?

– Разумеется! – ответил я не очень любезным тоном.

– В таком случае облегчите ваше сердце и скажите, что с вами. Я вас вылечу.

– Мне хотелось бы, Сэм, чтобы это было так. Однако я очень сомневаюсь в этом.

– И все же я могу вас вылечить. Вы должны только вполне положиться на меня!

– Тогда скажите, Сэм, понравился ли вам Виннету?

– Весьма! Вам ведь тоже.

– И в то же время вы хотите погубить его! Как же это вяжется одно с другим?

– Погубить? Это и в голову не приходило сыну отца моего!

– Но ведь Виннету будет схвачен!

– Разумеется.

– И это будет его погибелью.

– Не беспокойтесь, сэр. Виннету настолько мне по душе, что я охотно рискнул бы собственной жизнью для его спасения, если бы ему грозила какая-нибудь опасность.

– Но зачем же в таком случае вы хотите заманить его в ловушку?

– Чтобы спасти нас всех от апачей.

– А затем?

– Затем? Гм… Вы, очевидно, собираетесь принять участие в его судьбе?