Во время этого привала мне лишний раз пришлось убедиться в том, как тонко развиты зрение и слух у животных и у людей на Западе. Мул Сэма забрался в кусты так, что его оттуда не было видно, и обгладывал листья с ветвей. Он был весьма необщительным животным, избегал лошадей и предпочитал одиночество. Чалый находился недалеко от меня и щипал траву своими острыми зубами. Сэм, как я уже упомянул, спал.

Вдруг мул как-то странно, и я бы сказал, предостерегающе, фыркнул. Сэм моментально проснулся и вскочил на ноги:

– Сюда кто-то идет: либо человек, либо зверь. Где мой мул?

– Там в кустах. Идемте туда.

Мы пробрались в кустарник и увидели Мэри, которая осторожно выглядывала из-за ветвей. Она оживленно двигала длинными ушами, и ее хвост ни минуты не оставался в покое. Увидев нас, она успокоилась: хвост и уши у нее перестали двигаться. Сэм мог быть счастлив, что вместо лошади поймал этого вышколенного умного мула.

Посмотрев сквозь кустарник, мы заметили шесть всадников, приближавшихся с севера по нашим следам. Это были краснокожие.

Находившийся впереди отряда индеец был невысокого роста, но зато крепкого мускулистого телосложения. Он ехал с опущенной головой и, казалось, не отрывал взгляда от наших следов. На краснокожих были надеты кожаные штаны и темные шерстяные рубахи. Вооружены они были ружьями, ножами и томагавками. Их лица лоснились от жира, и поперек лица у каждого шла красная и синяя полоса.

При появлении этих всадников мною начало овладевать некоторое беспокойство. Сэм же, казалось, чувствовал себя прекрасно. Ничуть не понизив голоса, он обратился ко мне:

– Какое счастливое стечение обстоятельств! Это спасет нас, сэр!

– Спасет? Каким образом? Не угодно ли вам вести себя потише! Индейцы уже близко и могут услышать нас.

– Они должны услышать! Это киовы. Того, что едет впереди, зовут Бао, на их языке это означает «лисица». Он очень храбрый и, главное, хитрый воин, на что и указывает его имя. А их вождя зовут Тангуа, это весьма предприимчивый индеец. Кстати, мы с ними хорошие приятели. Их лица сегодня раскрашены по-военному, нужно полагать, что перед нами разведчики. Однако я что-то не слышал, чтобы в данный момент была война между какими-нибудь племенами.

Племя киовов, очевидно, возникло от смешения шошонов с индейцами, живущими в Пуэбло. Несмотря на то что им отведены земли на территории Индианы, многие киовы бродят отдельными отрядами по пустыням Техаса вплоть до Новой Мексики. Киовы хорошие наездники, и у них много прекрасных лошадей. Так как они охотно занимаются разбоем, то между ними и колонистами пограничных зон царит постоянная вражда. В плохих отношениях они также с некоторыми племенами апачей, ибо не щадят ни имущества, ни жизни своих краснокожих братьев. Одним словом, это настоящие разбойничьи банды Дикого Запада.

Всадники были уже очень близко от нас. Каким образом они должны были нас спасти, я пока не знал. Шестеро краснокожих не могли, конечно, оказать нам значительную подмогу.

Однако вскоре я узнал, что именно хотел сказать Сэм. На первых порах я радовался тому, что это были знакомые Хоукенса и нам поэтому нечего было их бояться.

Индейцы ехали по нашим прежним следам. Вдруг они заметили встречные следы, уходившие в кустарник. Для них стало ясно, что в нем должны были находиться люди. Киовы моментально повернули лошадей и помчались обратно, чтобы удалиться на такое расстояние, куда не мог бы достичь ружейный выстрел. Тогда Сэм вышел из кустарника, сложил руки рупором, и по равнине гулко пронесся пронзительный клич. Очевидно, он был знаком индейцам, так как они остановили лошадей и оглянулись. Сэм крикнул вторично и замахал руками. Они узнали Сэма и галопом помчались к нам. Я встал рядом со своим спутником. Киовы так бешено неслись в нашу сторону, словно собирались нас затоптать. Мы спокойно оставались на месте. На расстоянии какого-нибудь аршина от нас они круто остановили своих лошадей и выпрыгнули из седел, предоставив скакунам полную свободу.

– Каким образом наш белый брат оказался на пути своих краснокожих друзей? – спросил Сэма их предводитель.

– Хитрая лиса Бао встретил меня потому, что едет по моим следам, – ответил Сэм Хоукенс.

– Мы думали, что следы принадлежат краснокожим собакам, которых мы ищем, – заявил Бао на ломаном, но довольно понятном английском языке.

– О каких собаках говорит краснокожий брат?

– Об апачах племени мескалеров.

– Почему он называет их собаками? Разве между ними и моими братьями, отважными киовами, возник раздор?

– Между нами и этими паршивыми волками прерий вырыт томагавк.

– Ого! Меня это радует. Пусть мои братья сядут. Я сообщу им нечто важное.

Вождь испытующе посмотрел на меня и спросил:

– Я никогда не видел этого бледнолицего. Он еще очень молод. Принадлежит ли он к воинам белых людей? Получил ли он уже какую-нибудь кличку?

Если бы Сэм назвал мое настоящее имя, оно не произвело бы здесь никакого впечатления. Но он вспомнил прозвище, данное мне Уайтом, и ответил:

– Этот любимый друг и брат мой, недавно приехавший сюда через большую воду, великий воин своего племени. Он никогда в жизни не видел ни бизонов, ни медведей, и несмотря на это убил позавчера двух старых буйволов, чтобы спасти мне жизнь, а вчера заколол ножом серого медведя Скалистых гор, не получив при этом даже царапинки.

– У-у!.. – воскликнули в изумлении краснокожие, а Сэм, не стесняясь преувеличивать, продолжал:

– Пущенная им пуля всегда попадает в цель, и в его руке столько силы, что одним ударом кулака он любого врага сшибает с ног. Поэтому белые люди Запада дали ему прозвище «Разящая Рука».

Таким образом, без моего на то согласия я был окрещен воинственной кличкой, которой меня постоянно величали с тех пор. Таков был тогда обычай на Западе. Там часто случалось, что лучшие друзья не знали, как по-настоящему зовут друг Друга.

Бао протянул мне руку и приветливо сказал:

– Если Разящая Рука позволит, мы будем его друзьями и братьями. Мы любим удальцов, которые одним ударом кулака сшибают недруга с ног. Поэтому ты всегда будешь желанным гостем наших палаток.

Другими словами это означало: нам нужны молодчики, обладающие подобной физической силой, поэтому иди к нам. Если ты будешь красть и грабить вместе с нами, тебе будет неплохо у нас.

Не обращая внимания на истинный смысл сказанного, я с достоинством ответил:

– Я люблю краснокожих. Мы с вами братья и будем защищать друг друга от всех врагов, не умеющих оказывать нам должное уважение.

По его вымазанному жиром и краской лицу скользнула благожелательная улыбка, и он заявил:

– Разящая Рука хорошо сказал. Мы выкурим с ним трубку мира.

После этого мы все уселись в кружок. Бао вытащил трубку, издававшую какой-то приторный резкий запах, и набил ее смесью, которая, как мне показалось, состояла из натертой свеклы, листьев конопли, щавеля и измельченных желудей. Затем он зажег ее, встал, затянулся дымом и сказал: