видел ее сегодня утром. Спящую.

Мне кажется, она изменилась за это время. Выглядит уставшей и как будто похудевшей.

Измученной.

И шарахается от меня. Отодвигается, как от прокаженного.

– Садись за стол! – командует Руфина Ефремовна.

И ставит передо мной тарелку супа. Но это ничего не значит. Она и преступника накормит. Прежде, чем четвертовать его по всем правилам садистского искусства.

– Ешь!

– Спасибо, я не хочу.

Я не отрываю глаз от Вероники. Она на меня не смотрит.

Я беру в руку ложку. Тяну время.

Теща садится рядом. А я надеялся, что она уйдет! Мне что, при ней с женой объясняться?

– Вероника… Я не знаю, что тебе наговорила Диана. Она врет, как дышит.

– А ты? – спрашивает теща.

– Я… я не вру. Просто я не все говорил… в последнее время.

– Как интересно, – вставляет Руфина Ефремовна.

А я поворачиваюсь к ней и выдаю:

– Нам с Вероникой нужно поговорить.

– Я тоже так считаю, – кивает она.

– А вы не хотите…

Я указываю глазами на дверь. Вежливо намекаю.

– Не хочу, – отрезает она.

Блин. Ладно.

Я начинаю свой рассказ. Обращаясь к Веронике.

– В общем, какое-то время назад неожиданно появилась Диана. Я хотел тебе сказать, но… у нас все было так хорошо! А я помню, как ты расстроилась, когда Анька тебе наплела про нашу якобы неземную любовь. Это все фигня! До встречи с тобой я вообще не знал, что значит любить кого-то по-настоящему. В общем, я не сказал тебе о возвращении Дианы. О чем очень жалею.

Теща сверлит меня глазами. А Вероникин взгляд я поймать не могу. Она смотрит куда угодно, только не на меня.

Ладно…

Продолжаю.

– Когда я поехал на шашлыки к Лехе, я понятия не имел, что она туда припрется. Оказывается, Анька ее пригласила…

– То есть ты поехал на шашлыки со старыми друзьями и с бывшей девушкой, оставив жену дома? – интересуется теща.

– Нет! То есть… Я не знал. Я звал Нику. И я сразу сказал Диане, что у нас ничего не будет.

– Так сразу и сказал? Вместо: “здрасьте”?

– Так и сказал.

– Но не уехал?

– Не уехал… Остался. Дурак! А потом… Ну, вечеринка шла своим чередом. И, видимо, Диана подлила водки в мое пиво. Ника, ты знаешь, я не пью водку. У меня от нее срывает крышу. И отшибает память.

– Как удобно, – встревает теща.

Ну что за человек! Почему она не уйдет и не даст нам с Вероникой спокойно поговорить?

То, что было дальше, рассказывать при теще вообще невозможно!

– И что? – спрашивает она. – Сорвало крышу?

– Нет. То есть…

– Ночевать домой ты в тот день не приехал, – сообщает Руфина Ефремовна. – Подробности не хочешь рассказать?

Не хочу! Но, похоже, надо.

Блин. Уже в который раз за сегодняшний день по моей спине стекает холодный пот. Как сложно-то!

Я не мог решиться рассказать все это Веронике, а теперь приходится отчитываться перед ее язвительной мамой…

– Утром я проснулся в одной кровати с Дианой, – выпаливаю я самое страшное.

И, наконец, вижу глаза Вероники. В них такая боль…

– Но между нами ничего не было! – почти кричу я.

– Ты же не помнишь, – вставляет Руфина Ефремовна.

– На это и был ее расчет. А я… знаю, что не хотел и не мог. Я люблю Нику. Диана мне отвратительна. Я просто вырубился.

Сам слышу, что звучит неубедительно. Совершенно по-идиотски. Даже без подробностей про исчезнувшие трусы…

И тут я впервые за сегодняшний вечер слышу голос Вероники.

– Хочешь сказать, ты переспал с Дианой только один раз?

– Я не спал с ней! То есть… именно, что спал. Ничего больше.

– И с одного раза она забеременела?

– Что?!

– Видимо, вы с ней необыкновенно совместимы, – продолжает Ника.

– Что? – как дебильный попугай повторяю я.

– Поздравляю. Ты так хотел стать отцом…

Глава 35

Вероника

– Диана сказала тебе, что она беременна? – лепечет Максим.

– А тебе она разве не сообщила? – спрашивает мама.

– Она врет! – заявляет мой муж. – Этого не может быть.

– Почему же не может. Ты с ней спал…

– Ничего не было!

– Ты сказал, что у тебя отшибло память, – напоминает мама.

– Я… – растерянно бормочет Максим.

Таким растерянным я его не видела, наверное, никогда.

Даже жалко его немного…

Максим не пьет водку. Я это знаю. При мне он всегда избегал крепких напитков и ни разу не напивался. Пил только пиво и, изредка – вино.

Он мне рассказывал, как по молодости, еще не изучив эту свою особенность, выпивал сорокаградусный алкоголь и вытворял всякое. А наутро не мог вспомнить большую часть случившегося…

И сейчас он хочет представить все так, как будто у него с бывшей была только одна ночь. Которую он забыл.

Я не знаю, сколько там у них было ночей. Да это и неважно.

У них будет ребенок.

Мы с Максимом так долго об этом мечтали… А он осуществил эту мечту с другой женщиной.

Я чувствую, как к глазам подступают слезы. Но я не хочу реветь при нем! Не хочу, чтобы он видел меня слабой и сломленной.

Не знаю, почему мне это кажется таким важным… Сохранить достоинство. Не унижаться. Не показывать, как сильно  он меня ранил.

– Тебе пора, – говорю я.

И поднимаюсь.

Обхожу Максима, он вскакивает. И неожиданно вопит…

Опрокинул на себя тарелку супа. Или я ее рукой задела… Нечаянно, конечно. Надеюсь, суп был горячий и ошпарил его подлые причиндалы.

* * *