– Чего это было, Кощеюшка? Пошто испортил мои тенета?

Набираю полную грудь воздуха, задерживаю дыхание, считаю до десяти и только после этого отвечаю:

– Наоборот, я их замаскировал.

– Как же замаскировал-то, – Мизгирь разворачивается головой к паутине, – ежели их теперь видно?

– Вот именно. Вот ты эту елку видишь?

– Как же не видеть-то? Само собой, вижу.

– А ты ее боишься?

– Чего ж ее бояться? Она же елка.

– Вот и паутина твоя, став зримой, опасения никому внушать не будет.

– Оно и понятно.

– А теперь следи за логикой…

– За кем?

– За моей мыслью.

– Где она? – Мизгирь разворачивается на триста шестьдесят градусов, ища взглядом мысль, за которой нужно следить.

Опять задерживаю дыхание и считаю до десяти. Пытаюсь вспомнить, что хотел доказать пауку. Вспомнил. Говорю внушительным тоном, делая паузы после каждого слова:

– Если опасная вещь не вызывает опасения, значит, ее можно считать замаскированной. Понял?

– Оно и понятно, – соглашается монстр. – А про какую такую вещь ты говоришь?

Пока пытаюсь сообразить, что ответить, он делает очередной разворот в сторону паутины и, изумленно вскрикнув, подпрыгивает на месте.

– Кощеюшка, посмотри, что стало с моими тенетами! Их же теперь видно!

Задерживаю дыхание. Раз, два, три…

В подобном русле разговор продолжается не менее часа. Я начинаю ненавидеть Вия, который послал сюда этого мохнатого обжору.

Но одно важное открытие с помощью Мизгиря я все же сделал, когда после его очередного тупого замечания решил поинтересоваться – что будет, если я долбану по нему из посоха? Напрямую спрашивать все же не решился. Для начала поднес к его восьми глазам посох и спросил:

– Что это такое, Мизгирь?

– Деревяшка, – не задумываясь ответил паук и, переступив лапами, добавил: – Кленовая.

– И все? – Продолжаю держать перед его глазами посох.

– А что еще?

– А вот это, – выпускаю из посоха на этот раз несильный заряд в ствол ближайшего дерева, выжигая приличный кусок коры.

– Что вот это? – с недоумением спрашивает монстр.

Думая, что он вновь принялся тупить, начинаю злиться. Однако поясняю суть вопроса:

– Как простая деревяшка может выпускать молнии?

Паук топчется, сопит, чешется и, наконец, выдает:

– Не понимаю я тебя, Кощей. При чем тут деревяшка, если молнии мечешь ты сам? Просто пропускаешь их через нее. Но это фокусы для людишек.

– Как это мечу сам? – настает моя очередь удивляться.

– Вот так. – С бивня Мизгиря срывается разряд и прожигает приличное углубление в стволе на том месте, куда несколько секунд назад угодила моя молния.

– Не понял…

Перебрасываю деревяшку в левую руку, концентрирую заряд в правой кисти и стреляю им в многострадальный ствол. Все происходит гораздо быстрее и легче, чем если бы я пропускал энергию через шест. Продолжая экспериментировать, перехватываю шест и стреляю теперь из левой ладони. Интересно, а как у Мизгиря, изо рта, получится? Хотя это будет выглядеть неэстетично, поэтому пробовать не буду. Попробую другое. Концентрирую сгусток энергии в воздухе перед собой и выстреливаю им. Выстрел получается неточным, рикошетит от края выбранного в качестве мишени ствола и прожигает кору на соседнем. Да и формирование заряда потребовало гораздо больших усилий. Думаю, затруднение связано с ассоциативным восприятием владения оружием с помощью рук. Поэтому стрельба из рук легко получилась с первого раза. А из посоха и вовсе научился стрелять непроизвольно, так сказать, на волне эмоционального всплеска.

М-да, неужели посох действительно не магический артефакт, а обычная палка? Даже как-то не верится.

– Мизгирь, – как можно более уважительным тоном обращаюсь к монстру, который, игнорируя мои эксперименты, ползает по своей паутине, пытаясь очистить ее от трухи, – я понимаю, тебе бесполезно рассказывать, что я после некоторых событий частично потерял память, ибо ты сам с собственной головой находишься на очень длинной ноге, однако, может, просветишь меня, почему я таскаю эту палку, если она не обладает никакими особыми свойствами?

– Я не все понял, что ты молвил, Кощеюшка, – паук задумчиво свешивается на нити, – но эту палку ты таскаешь с собой с тех пор, как обрядился в морок злобного старца.

– Типа, для антуражу, что ли?

– Куда? – слегка спускается на нити Мизгирь.

– Проехали.

– Кто?

– Скажи, милый друг, а ты можешь скинуть с себя паучий морок? А то я уже забыл, какой ты на самом деле.

– О чем ты, Кощеюшка? – удивляется монстр и спускается на землю. – Уже много веков минуло с тех пор. Мне нравится быть таким. Таким меня никто не обижает. Я не помню, каким был раньше. Мыслил я, будто и ты забыл свой изначальный образ. Однако зрю, помнишь.

Время переваливает далеко за полдень, когда заканчивается эта бесконечная беседа. Я чрезвычайно устал от бестолковых разговоров с этим давно уже не первочеловеком. Думаю, ему подобным подойдет определение «первомонстры». Испытывая собственное терпение, в течение получаса втолковываю ему, чтобы отнес коконы с моими спутниками подальше от своих кошмарных тенет. Не тащить же их мне самому. Заодно навьючиваю на него всю поклажу, которую везли лошади. Потом практичный Болтомир разберется, какой посильный груз взять с собой.

И вот на облюбованной мною поляне, недалеко от берега реки, мы с Мизгирем прощаемся. Напоследок я советую ему перебраться в Африку, где много больших диких питательных слонов. Не знаю, есть ли в этом мире континент с таким названием, но это не мои проблемы.

Когда монстр скрывается между гигантских стволов, достаю нож и приступаю к вскрытию коконов. Ага, не тут-то было. Острое лезвие скользит по плотным нитям, не оставляя даже царапин.

– Эй! – вскакиваю и кричу в сторону, куда убежал восьмилапый монстр. – Мизгирь! Погоди!

Долгую минуту жду ответа. Напрасно. Этот, казалось бы, медлительный паучара передвигается в буквальном смысле стремительно. Пока мы шли сюда, он постоянно нарезал вокруг меня круги. Иначе я попросту не успевал бы за ним. Сейчас же, двигаясь по относительной прямой, он наверняка успел убежать на значительное расстояние.

И что теперь делать? Как разрезать коконы?

Так, пора прекращать мыслить возможностями простого смертного! Я нынче кто? А не кто иной, как ужасный колдун по прозвищу Кощей Бессмертный. Ну и что? А вот что…

Направляю в зажатый в руке нож небольшой поток энергии, так что кромка лезвия начинает слегка искриться. Легко провожу им по кокону, и оболочка распадается.