В этой связи историческая литература задается вопросом, состояли ли в браке Екатерина и Потемкин. Екатерина сочеталась браком в 1745 году с великим князем Петром Федоровичем. После его смерти она заняла трон, и через некоторое время возник план ее бракосочетания с Григорием Орловым. Никита Панин был категорически против этой идеи. Существует целый ряд свидетельств от 1774 года и последующего времени о том, что Екатерина и Потемкин все же обвенчались. Свадьба должна была состояться в конце 1774 года в маленькой церкви Святого Сампсония на Выборгской стороне на окраине Петербурга. Екатерину сопровождала только ее служанка Мария Саввишна Перекусихина [55]. В качестве свидетелей акта бракосочетания были племянник Потемкина граф Александр Николаевич Самойлов и камергер Евграф Александрович Чертков. Оба экземпляра документа о заключении брака были переданы на хранение Самойлову и Перекусихиной. Документ, который хранился у Самойлова, был якобы погребен вместе с ним в 1814 году, в то время как второй экземпляр находится, возможно, во владении старой дворянской семьи Волконских. История выглядит несколько фантастической. В действительности документы — если они вообще существовали — никогда не предавались огласке, поэтому документального подтверждения их брака нет. Сторонники того, что Екатерина и Потемкин были законными супругами, обосновывают свое утверждение многочисленными формулировками из писем и сообщений, которые они рассматривают в качестве «доказательства» их тезиса.

Одним из доказательств рассматривается письмо французского посланника графа де Сегюра об отношениях между Екатериной и Потемкиным, в котором есть фраза: «Поразительной основой его [Потемкина. — Прим. авт.] прав является большая тайна, которая известна только четырем человекам в России». Однако этой фразы недостаточно, чтобы утверждать, что брак все же был заключен. Письмо посланника было написано 21 декабря 1787 года, то есть через тринадцать лет после предполагаемого события. При Петербургском дворе не было такой тайны, которая могла храниться так долго!

Существуют данные о беседе императора Иосифа II с британским посланником сэром Робертом Мюреем Кейтом в 1782 году. Посланник спросил императора, который незадолго до этого вернулся из Петербург, соответствуют ли правде слухи, что влияние Потемкина падает. На что Иосиф II ответил: «Нисколько, в области политики они никогда не были настолько сильными. У императрицы России нет желания расстаться с ним. Тем более что по разным причинам и обязательствам различного рода ей не так просто расстаться с ним, даже если бы она этого хотела».

Этот ответ можно было интерпретировать по-разному, и он не может служить убедительным доказательством формального бракосочетания. Представленное Иосифом II положение соответствовало фактам и не предполагало никакого тайного бракосочетания. Кроме того, при оценке документа нужно иметь в виду, что Иосиф II был здравомыслящим и скромным человеком, и атмосфера роскоши и блеска, которой окружал себя Потемкин, действовала ему на нервы.

Предпринималась также попытка установить факт бракосочетания на основании обширной переписки между Екатериной и Потемкиным. При обращении друг к другу они оба использовали слова «супруг» и «супруга». Однако поиск доказательств брака на основе формулировок не представляется убедительным, поскольку и до, и после предполагаемой даты бракосочетания их письма содержали такие обращения: «Сожалею, душа моя безпримерная, что недомогаешь. Вперед по деснице босиком не бегай, а естьли захочешь от насморка скорее отделаться, понюхай табак крошичко. Тот же час лучше будет. Adieu, m’amour, mon coeur [Мой дорогой друг и супруг], м[уж] дорогой, славный, сладкий и все, что себе милое, приятное, умное представить можешь». Не только коронованные особы имеют обыкновение пользоваться до формального юридического бракосочетания словесными атрибутами состоявшегося брака.

Если ей это было нужно, Екатерина могла быть щепетильной до мелочей. Но когда дело шло о ее собственных радостях, она позволяла себе некоторые вольности. Она признавала также определенную свободу для ревнивого Потемкина — по меньшей мере, относительно женщин. В многочисленных письменных обращениях нет доказательств заключения брака. Даже если предположить, что брак был — он не был похож на гражданский брак XIX и XX столетий. Любое сравнение с нашими моральными представлениями о любви, браке и супружеской верности было бы неудачным.

Несмотря на постоянно повторяющиеся уверения в любви, их отношения оставались сложными и полными внутренних противоречий. Бессмысленно искать доказательства того, сочетались ли браком Екатерина и Григорий на самом деле в 1774 году. Если они это сделали, то им удалось очень хорошо сохранить свою тайну. Это было личное дело Екатерины и Потемкина, и пускай оно останется тайной навеки.

И если Потемкин в последующие годы, когда прошло опьянение первого времени, не потерял своего влияния на императрицу, то причиной был не формальный документ о браке, а блестящие способности князя как личности, политика, государственного деятеля и военачальника. Эта гениальность отличала его от одержимого болезненной страстью власти, заурядного человека Григория Орлова.

Екатерина была бы глупа, если бы отказалась от услуг Потемкина. По своему характеру Потемкин не мог удовлетвориться участью морганатического супруга. А можно ли представить себе Екатерину Великую в роли банальной госпожи Потемкиной, подающей экзальтированному супругу теплые носки и жареного голубка? Сама мысль кажется нелепой. Для справедливой оценки России Екатерина II и Григорий Потемкин представляют большую ценность, если оставить вещи такими, какие они есть. Отношения между императрицей и имперским князем понятны и без официального церковного свидетельства о браке. Бракосочетание, было оно или нет, не важно, главное — страстная любовь, горячая ревность Потемкина, неукротимое честолюбие этого человека и государственного деятеля.

Конечно, должен учитываться и тот фактор, что они оба были не простыми людьми, а стояли во главе государства. Каждая черта характера и каждое проявление жизни связывали любовь с политикой. Потемкин ненавидел Григория Орлова или даже находящегося вне подозрения в любовных делах Никиту Панина не только из-за того, что они долгие годы были близки императрице, но и потому, что они препятствовали его собственным политическим интересам и целям. Любовь и политика, политика и любовь — существовала неразрешимая игра сил в жизни Потемкина на службе у императрицы.

По существу, Потемкин был невыносимым человеком с выдающимися способностями уже в первый период его связи с императрицей. С талантами, которые служили удовлетворению его неумеренных требований. Так же страстно, как он любил Екатерину, он проявлял свое честолюбие или хотел посвятить жизнь служению Богу. Безмерная гордость, саморазрушающая ревность, исключительная воля к власти, никогда не ослабевающая жажда деятельности и неизмеримая мистика — все это было его жизнью. Во всем, что он делал, проявлялась его кипучая жизненная энергия.