Пару минут я безуспешно пытался выбраться, но путь на свободу был блокирован. Собачьи дети, явно сильно проголодавшиеся, верещали на все голоса, кое-кто жевал мои тапки. Я не подвержен клаустрофобии, но мне вдруг показалось, что низкий потолок давит на макушку, стены сдвигаются, щенки увеличиваются в размерах, клацают зубами. Голова закружилась, в глазах запрыгали черные мухи, я что есть силы ударил ногой по двери…

Послышался вой, затем крик: «Аларм, аларм», следом откуда-то выскочила мелкоячеистая сетка и опутала меня вместе со всем щенячьим стадом. На секунду я ощутил себя тигром, которого поймали браконьеры, попытался пошевелиться, но путы оказались весьма крепкими. И лишь сейчас в памяти ожили слова продавца о том, что дог-хаус в целях безопасности можно открыть только снаружи, изнутри сие проделать невозможно. Если же хвостатая мелочь, выстроившись свиньей, пойдет в атаку на дверь и станет расшатывать ее, сработает надежная ловушка. Что и произошло.

Оцените мое положение. Я спеленут крепкой сетью вместе со щенятами, те отчаянно пищат, вертятся и, судя по характерному запаху, совершают действия, о которых не принято говорить вслух в приличном обществе. Я с трудом могу пошевелить конечностями. Дома никого нет, Борис вернется нескоро…

И тут раздался звонок мобильного, он лежал в заднем кармане моих брюк. Я стал извиваться как уж, пытаясь достать сотовый, и в конце концов он выпал на пол. Один щенок наступил на айфон, и я услышал голос маменьки:

– Вава! Немедленно отвечай, где Люси? Что с принцессой? Я в Париже, игра в гаденыше идет сначала. Боже! Кока уже в горах! Ты прошел вершину?

– Да, – соврал я, понятия не имея, что, где и с кем делает маменькина Люси.

– Что? Не слышу!

Пришлось орать:

– Принцесса давно миновала гряду! Николетта, сделай одолжение, позвони по номеру, который я тебе продиктую, и скажи: «Борис, Иван Павлович срочно просит вас вернуться домой».

– Алло, алло, – заорала маменька, – ну что за безобразие! Вольдемар! Зачем ты арендовал замок! За какие прегрешения мне, святой женщине, эти адовы мучения? Без маникюра в Париже! И только я уговорила себя не рыдать из-за жизненных трудностей, как выясняется, что ты снял дворец в центре города. Стены километровые, Интернета нет, холод зверский. Я не слышу Ваву, не знаю, где Люси, Кока уже в горах, она первая свадьбу сыграет…

Голос маменьки оборвался. Я попытался придвинуть телефон поближе к себе, и в конце концов мне повезло. Один из щенков, пытаясь вылезти из сетки, очень интенсивно барахтался и толкнул трубку, та очутилась прямо у моей левой ладони. Производители сделали корпус гаджета из какого-то на редкость скользкого материала: как я ни пытался уцепить тонкий прямоугольник, тот выскальзывал из пальцев. Я вспотел и перестал обращать внимание на щенков, продолжавших хулиганить. Один из них ухитрился залезть мне на голову и устраивал себе гнездо из моих волос. Но мне было не до нахала, все внимание я сосредоточил на трубке. Когда я почти отчаялся, мобильный зазвонил. Нажать на экран оказалось намного легче, чем поднять сотовый. Очень надеясь, что в арендованном мужем маменьки замке кое-где все-таки работает связь и Николетта исполнит мою просьбу позвонить батлеру, я завопил во все горло:

– Алло!

Наглец, возившийся на моей макушке, затих, его братья-сестры тоже присмирели. На сей раз меня разыскивала Варвара.

– Добрый вечер, Иван Павлович, – завела она, – вы приглашали меня сегодня на ужин.

Я содрогнулся. Только не это! Надеюсь, Косова не в подъезде!

– Я у вашей двери, – продолжала Варя, – нажимаю на звонок, а никто не открывает.

Сказать ей, что я попал в плен? Опутан сетью в дог-хаусе? Никогда!

– Простите великодушно, я был вынужден поехать к матушке, нахожусь у нее в гостях. Сегодня наше свидание не состоится. Мне крайне неудобно, но…

– Вы улетели в Париж? – перебила меня временная напарница.

– Нет, почему вы так решили? – ответил я.

– Сказали, что Николетта с мужем отбыла во Францию, – объяснила Варя.

Я скрипнул зубами. Вот поэтому я предпочитаю не врать. Солжешь, а тебя поймают на нестыковке. И когда я успел сообщить Варе про поездку матушки? Не принадлежу к категории людей, которые на всех перекрестках кричат о личных делах. Но раз Варвара в курсе, где сейчас находится госпожа Адилье, значит, я распустил язык. Ничего страшного в этом нет, маменька не скрывает свои поездки за границу, наоборот, она охотно о них повествует, но я-то хорош! Неужели превращаюсь в склеротика, который не помнит, что делает? Надо как-то выпутываться из идиотского положения, Косова-то сейчас топчется на лестничной клетке. Ну и ситуация! Настоящий конфуз!

– Видите ли, – завел я, – да, верно, она собиралась, но…

Щенок, сидевший у меня на макушке, пополз вниз. В качестве ступеньки он использовал мой нос, потом одна задняя лапа супостата оказалась у меня во рту, я попытался ее выплюнуть, но не тут-то было, между зубов очутилась вторая конечность. Хулиган замер, потом смачно пукнул. Я чуть не скончался.

– Иван Павлович, ау, – заголосила Варвара, – ку-ку! Отзовитесь.

Говорить ртом, набитым лапами, затруднительно, но я попытался, из горла вырвалось нечленораздельное:

– Авы… бы… гы… ды…

– Ясно, – отрубила Варвара, – вы забыли о совместном ужине. О’кей! Сматываюсь! Прощайте.

Я стал мотать головой, пытаясь сбросить наглого бастарда. Отпрыск Демьянки наконец-то сполз на мою шею. Я отдышался и понял: наступила тишина. Щенята, отчаявшись выпросить ужин, заснули, безобразник, который запихивал лапы мне в рот, тоже лежит тихо на моей груди. В коридоре раздались шаги. Трудно описать охватившее меня ликование. Батлер вернулся!

– Борис! – заорал я. – Сюда, в гостевую спальню, скорей. Я в дог-хаусе спеленут сетью.

От моего крика щенки проснулись, кто-то опять описал мне брюки, остальные запищали.

– Откройте дверь снаружи, – не утихал я, – изнутри ее даже выбить невозможно.

Створка распахнулась, и я увидел… Варвару с пистолетом в руке.

– Здрасте, – пробормотала она, – интересное кино.

– Как вы сюда попали? – оторопел я.

– Испугалась очень, – пояснила девушка. – В квартире во всех окнах горит свет. Дверь не открывают. Вы соврали, что сидите у матери в гостях. А потом стали такие звуки издавать, словно вам рот кляпом заткнули. И что я могла подумать? К Подушкину ворвались преступники, его пытают. Ну и пошла посмотреть, что да как!

Я отвел глаза в сторону. Варвара полицейская, и мыслит она, как человек, постоянно сталкивающийся с криминальными элементами.

– А вдруг здесь находилась бы другая дама? – неожиданно озвучил я то, о чем думал.

– Но ее же нет, – отрубила незваная гостья. – Извините, если я совершила бестактность, вскрыв отмычкой замок. Вам помочь выпутаться?