шибануло, а говорил, что не видел ничего. Хотя ему все равно никто не поверит.

— Тебе все равно никто не поверит, и упекут в больничку, — я подняла на него глаза.

В его глазах мелькнул страх.

— Я ничего не видел, — прошептал он и снова задрожал.

— Не вибрируй, спать мешаешь, — ткнула его в бок.

Он мотнул головой и затих. Мы проехали мимо еще одного населенного пункта, в котором, как я предполагаю, и находился полицейский участок. Что-то полицаи какие-то странные, документы у нас не проверили, везут неизвестно куда. Интересно, Дима все им рассказал, или просто сказал, что у нас машина сломалась, и на нас напали. Молчит партизан.

Полицейское авто остановилось около какого-то амбара. Нас вывели из машины, и завел в сарай. Пахло сеном и свежей травой. Через щели в стенах проникали солнечные лучи, интересная игра между светом и тенью. Руки нам связали пластиковой сцепкой, вещь замечательная, не снимешь.

— Пить хочу и есть, — сказала я вслух.

Полицейский толкнул Дмитрия, вероятно спросил, что я сказала. Тот ответил. Мужчина ушел и вернулся с бутылкой воды. Открыл крышку и сунул мне в руки. Какие добрые дяденьки. Жадно сделала пару глотков. Тамара отвернулась и плюхнулась рядом с ароматным сеном. Мы не сопротивлялись и не кричали, не было смысла, полиция есть полиция, это не бравые ребята с автоматами на дороге. Да и венгры вели себя вполне вежливо и не агрессивно.

Нам оставили воду, а дверь в амбар закрыли на замок. С улицы было слышно, как завелось авто и уехало в неизвестном направлении. Улеглась на ароматное сено и прикрыла глаза.

— Чего делать то будем? — спросил Дима.

— Я спать буду, всю ночь всякие непонятные животные по комнате бегали, не выспалась. Да и действие адреналина спало, так что у меня сейчас апатия, — ответила я.

— Ждать будем, — ответила Тамара.

— Чего ждать то? Бежать надо, — начал кричать он, видно у парня сдали нервы.

— Ну беги, — ответила я, — Дверь открыта, руки свободны, валяй.

— Только телефончик хозяина замка дай, — сказала мадам.

— Ты его еще брать собираешься? — удивилась я.

— А, что? Отправлю сюда бойцов, зачистят периметр, молдоване ремонт сделают. Не замок, а конфетка будет, — она пожала плечами.

— Если выживем, — истерично ответил Дима.

Он принялся ходить по сараю, заглядывая в разные углы.

— У меня в сумочке конфетки лежат и батончик, — мечтательно сказала я.

— Ваши сумки у полицаев, — фыркнул парень, — О еде она мечтает, а то что документы там остались ее не смущает.

— С чего ты взял? — хором спросили мы с Тамарой у него.

Мой паспорт лежал в заднем кармане джинсов, там же устроилась банковская карточка. Мадам тоже спрятала документы в потайной карман своей юбки.

— Откуда же вы такие взялись на мою голову? — он кое-как забрался на сеновал и притих там.

Задремала. Руки затекли и стало сводить судорогой, кожа в этих местах стала сине-красной. Поплевала на пластиковую стяжку, ничего не получилось, много сил потратила в лесу на тех гавриков. Тома сопела, а Дима что-то бурдел и ворочался. Хотелось есть, пожевала траву, невкусная и непитательная. Прошло часа два с того момента, как нас закрыли. Встала ноги размяла, подергала за дверь, прошла вдоль стен, попинала деревяшки. При желании можно развалить этот сарай.

— Чего шарахаешься? — спросила она, — Копи силы, а то придут за нами, а ты уставшая.

— Я есть хочу, — буркнула я, — И руки больно.

— Поймай мышь и съешь, — она рассмеялась.

— Нету тут их, — огрызнулась я.

— А если бы были, то съела бы? — подал голос Дмитрий сверху.

— Может быть и съела бы, — задумчиво ответила я.

Он закашлялся.

— Водички попей, — сказала Тамара Диме с усмешкой.

За воротами послышался шум моторов, подъехало несколько машин. Кто-то подергал замок с той стороны, заматерился.

— Русские? — удивился парень и быстро сполз с сеновала.

— Надеюсь свои, — поморщилась Тома.

Лязгнул замок, словно его кто-то перекусил стальными клещами. Заскрипели ворота. Открыли обе створки. На фоне солнца и поля стояло несколько парней в камуфляже и в берцах.

— Тамара Алексеевна, вы здесь? — подал голос один из парней, вглядываясь в темноту сарая.

— Туточки я, — она кое-как встала с сена.

Парни вошли во внутрь и огляделись. Глаза привыкли к сумеркам сарая. Ребята все были рослые, крепкие, все как на подбор, словно в инкубаторе их сделали. Один парень шагнул ко мне, вытащил нож и разрезал путы на руках. Стал растирать мои запястья и дуть на них. Такой огромный, рыжий нависает надо мной, и так все аккуратно, словно я фарфоровая куколка. С Тамары и Дмитрия тоже срезали стяжки.

— Чего так долго? — спросила мадам.

— Искали, — ответил крепкий молодой мужчина.

— Хорошо, что нашли, — она продолжала морщиться.

Рыжий парень поддерживал меня за руку.

— Смотри, наш рыжик без барышни никогда не останется. Уже пристроился, — кто-то из парней засмеялся.

— Нельзя девочек обижать, — пробасил он.

— Моя девочка, может любому мальчику навалять так, что мало не покажется, — с гордостью ответила Тамара, — А теперь давайте свалим из этого убогого заведения.

В поле стояло три внедорожника. Мы распределились по машинам и отправились по дороге в светлое будущее.

Глава 26

Это мое личное

Ехали недолго. Ребята обосновались в соседнем городишке, сняли там небольшой домик с задним двором и розовым цветником. Не доезжая до места, я попросила остановиться около мясной лавки. Рыжик решил составить мне компанию, остальные отправились домой. Выглядели мы с ним уморительно, как лилипут с великаном.

В лавке попросила пару стейков, ткнув пальцем в витрину, и печень (ливер). Венгр смерил меня взглядом, но ничего не сказал, увидев рядом Рыжика. Мне взвесили мясо, кусочек печени. Рассчиталась за свои покупки. Парень тоже решил прикупить немного отбивных для всей компании, килограмма два или три. Мясник расплылся в улыбке и сделал нам неплохую скидку. Вышли из магазина и направились в сторону дома.

— Я Марина. Тебя как зовут? — спросила я.

— Вячеслав, Слава в общем, — он улыбнулся.

— Слава, у меня от стресса всегда падает уровень железа в крови. Препараты не помогают, спасает сырое мясо и печенка. Редко, но такое бывает. Мне нужно где-то все это съесть, чтобы народ не шокировать, — я придумывала на ходу.

Он серьезно посмотрел на меня, в глазах промелькнула жалость и нежность.

— Идем домой. Я тебе коктейль протеиновый сейчас с молоком сделаю и с твоими сырыми продуктами, никто и не поймет, что ты ешь, вернее пьешь, — сказал он.

Он заботливо ко мне наклонился, забрал пакет с мясом и взял меня за руку, как маленького ребенка. До дома мы