поначалу не вмешивался, позволяя мне приноровиться, понять для себя, как надо, но потом все же сорвался.

— Прости, прости… — шептал он покаянно пару минут спустя, слизывая мои слезы, сперму и, я даже не хочу знать, какие еще жидкости.

— Все хорошо. Только сил нет… — зевнула я и на этом просто вырубилась — предохранители сдохли окончательно.

Глава 14.1

Чуть более чем за год до основных событий

— Эй! Малыш, вставай, — шепнул я, но так и не нашел в себе сил тряхнуть спящую девочку. Лишь осторожно провел пальцами по выступающим позвонкам, очертил дуги ребер… Она была такой худенькой и такой хрупкой, что я поначалу боялся сжать ее чуть покрепче. Приходилось даже напоминать себе, что вообще-то она очень сильная и выносливая. Но это помогало не слишком. Я рядом с ней всего на свете боялся. Что сожму не так, не так что-то сделаю, не то скажу. Она же девочка-девочка… Нежная. Сахарная. Аристократичная. Знающая себе цену, которую, впрочем, никогда и никому не станет озвучивать. Я поверить не мог, что имею право ее коснуться. Провести по гладким зачесанным волосок к волоску волосам и, вынув шпильки, зарыться в них пальцами… И даже больше… Она же королева — взгляд, жест, поворот головы… А я… Просто я. — Сенька, ну давай, подрывай свой маленький задик. У меня для тебя сюрприз.

Есения сморщила нос во сне, и я опять засомневался — стоило ли это все затевать. А что, если мой план показать ей другую жизнь провалится? Я же неспроста это все затеял… Ведь как у нас повелось? Был балет. И балет был всем. А уж где-то там, на задворках жизни, был я, наши отношения с Есенией и будущее. Весь наш график, все наши короткие встречи были подчинены балету. Но даже с этим я бы смирился, если бы… она хоть что-то кроме него видела. Но нет. Есения была совершенно оторвана от обычной человеческой жизни. Отношения, друзья, дети, какой-то быт… Не знаю, она будто вообще не понимала, зачем это все. Не осуждала, просто искренне не понимала, почему большинству людей так мало для счастья надо. Я ей хотел это показать. Вдруг бы она прониклась?

— Мр-м. Который час?

— Ужасно поздно! Вставай.

Из-под одеяла выглянула ее маленькая попка в шортиках. Я подумал-подумал и легонько шлепнул по ней. Чтобы просто убедиться, что она правда это позволит.

— М-м-м, что дальше, Вершинин? Ты прикуешь меня и отхлестаешь стеком?

Вот! Вот про что я… Интересно, а если без шуток? Она бы позволила? И пофигу, что меня не заводило все это дерьмо. Крышу сносило само осознание, что я мог делать с этой чистенькой сладенькой девочкой все что угодно. Меня даже не напрягал тот факт, что технически она все еще оставалась невинной. Наоборот, мне ужасно нравилось ее соблазнять, открывать в ней новые грани чувственности. То ли проверяя, то ли доказывая себе, что я правда вот это все могу… И она откликнется. Подставится. Откроется. Позволит все. Самые изощренные ласки.

Я завис, как всегда оглушенный. Есения поерзала, отчего шелк белья сильней впился в плоть, доставляя ей немного болезненное удовольствие.

— А ты хочешь? — просипел я, пробираясь под шортики. Есения замерла. Задышала чаще и будто невзначай (ага, как же) чуть приподняла попку. Она была очень чувственной девочкой, но все еще очень стеснительной.

— А? Что?

— Чтобы я тебя выпорол? — просипел я, лаская ее влажную плоть.

— Боже, Артур, — рвано задышала Есения.

— Просто поласкаться хочешь, да? Маленькая хитрюшка…

Я чувственно ее поглаживал, с ума сходя от открывающейся взгляду картины: Есения, лежа, все выше задирала попку, в какой-то момент едва ли не став в классическую коленно-локтевую. Девочка уже свободно принимала два пальца. И более того, сама насаживалась, выпрашивая большего. В общем, было самое время остановиться, учитывая мои планы на день. Я нехотя убрал руку. Есения возмущенно пискнула, но, как я и думал, застеснялась, и вслух ничего не сказала. Только на спину перевернулась и уставилась на меня широко распахнутыми, ничего не понимающими глазищами.

— Закончим после, — усмехнулся я.

— После чего? — недовольно поджала дрожащие губы.

— После того, как ты увидишь сюрприз! У тебя пятнадцать минут на сбор. Схожу куплю круассанов.

— Постой! Скажи хотя бы, что мне надеть.

— Что-то легкое, там шикарная погода.

Глава 14.2

Есения собралась быстро. Когда я вернулся домой с круассанами, она уже варила нам кофе. И ничего такого вроде бы в этом действе не было, а я каждый раз залипал. Правда, сегодня картина была особенно привлекательной, потому что моя девочка искрила от напряжения — оргазм-то я ей обломал. Впрочем, даже это было мне на руку. Пусть оно в ней до вечера потомится. Сильнее будет хотеть продолжить.

Дорогой Есения (видно, меня наказывая) демонстративно молчала. А я улыбался как придурок, пряча глаза за зеркальными стеклами авиаторов.

— Я думала, мы в бухту поедем, — удивилась, когда я остановился на стоянке возле яхтклуба. — А ты привез меня в ресторан?

— Не совсем, пойдем.

Я взял Есению за руку и повел к понтону. Привыкшая к этим видам, она как будто не особенно впечатлилась. Но когда на горизонте показалась яхта, восхищенно ойкнула. Посмотреть там и впрямь было на что.

— Прима… — прошептала Есения, прочитав название, и не бросилась мне на шею, как я бы мог предположить, даже не дернулась. Уставилась в дощатый пол. Вздохнула. Обняла свои плечи руками и жалобно всхлипнула: — Артур…

— Что? — сощурился я.

— Ну зачем? Я же…

— Что?

— Я не знаю! — закричала она.

Все она знала. И я знал… Есению пугала моя одержимость ею, потому что она не могла ответить на мои чувства с тем же отчаянием. А я хоть и мучительно желал этого, так же понимал, как глупо требовать от не нюхавшей жизни девочки понятных мне страстей. И был готов приручать ее к себе по чуть-чуть.

— Я же тебя не подгоняю. Пойдем?

— Ой, а там еще какие-то люди…

— Я пригласил своих приятелей. Ничего? Веселей будет.

— Конечно. Только они же тебя, наверное, с Катей ждут.

Я улыбнулся. Ревность была добрым знаком.

— Нет, малыш. На этот счет не парься. Пойдем?

Есения разглядывала убранство яхты с восхищением. Гладила белоснежные бока, медового цвета доску, устилающую палубу, и хромированные детали в оснастке. Все вместе это выглядело шикарно, но не вычурно, и я был рад, что в этом наши вкусы совпали.

Давая время Есении освоиться, я утащил ее вниз, пока остальные гости