– Боюсь, у меня для вас плохое известие.

Софья округлила глаза.

– Ваш жених! Он вычислил, где прячется невеста? Ничего не бойтесь! Мы своих в обиду не дадим. Сама побеседую с ним. Я умею убеждать людей, смогу помочь. Дашенька, откатитесь в нишу за шкафом, у меня открыто окно, боюсь, вас продует.

Чем дольше пожилая дама говорила, тем больше походила на храброго воробьишку, который решил дать бой кошке. Я поспешила успокоить Мурмуль:

– Нет, Бурдюк не знает, где я. Речь идет о Валерии Назаровой.

– Это кто такая? – искренне удивилась Софья.

Я устроилась поудобнее в кресле и рассказала все, что сегодня узнала. Хозяйка ахнула и закричала:

– Эдик! Иди сюда!

Когда сын Мурмуль вошел в кабинет, мне пришлось повторить повествование. Эдуард тоже был поражен.

– Лера не казалась ни ленивой, ни апатичной.

Софья прижала руки к груди.

– Убита! Ужасно! Кто лишил ее жизни?

– Надеюсь, скоро удастся найти преступника, – с жаром пообещала я, – необходимо еще раз побеседовать с Анной Николаевной. Никак не могу выбросить наш разговор из головы и понимаю, свекровь Назаровой чего-то недоговаривает.

– Упаси бог рыться в чужих делах, – испугалась Софья, – это опасно!

Эдуард обнял мать.

– Не нервничай. Даша разумный человек. Полагаю, Лера стала жертвой наркомана.

– Назарова не выглядела обеспеченной, – вздохнула я.

– Подонок, одурманенный препаратами, нападет на любого, – сказал Эдуард. – Его устроит даже мелочь, часы, сумка.

– Вот сумки как раз при ней не было, – проговорила я. – Знаете, что интересно? Мне припомнились небольшие странности.

– Какие? – оживилась Софья.

Я сплела пальцы рук в замок.

– Кассирши видели Леру в магазине утром, примерно полдвенадцатого, или без четверти.

– Ну и что? – не понял Эдуард.

Я открыла рот, но тут в кабинет ворвалась Рената и с порога заголосила:

– Я договорилась по поводу Насти!

– Рена! – закричала Софья. – Только послушай, какую трагическую новость принесла Даша.

Рената огляделась.

– Дарья? Никого не вижу.

Я выехала из ниши.

– Добрый вечер.

– Фу, напугала! – топнула ногой Рената.

– Открыта форточка, Даша может простудиться, – вновь забеспокоилась Софья, – солнышко, вернитесь за шкаф. И повторите свой рассказ, прошу вас.

Мне пришлось в третий раз выступать в роли гонца, принесшего дурные вести. Рената была поражена не меньше семьи Мурмуль.

– Вот беда! Вот беда! – повторяла она.

– Необходимо забрать тело и достойно Леру похоронить, – захлопотала Софья, – Настя должна иметь возможность прийти на могилу матери. Это очень важно. Психологически. Господи, как сообщить девочке? Я не могу! Простите! Не могу!

Софья закрыла лицо ладонями, Эдуард снова обнял ее.

– Ну, тише, слезами Леру не вернуть.

– Мужчины такие черствые, – неодобрительно сказала Рената.

Эдик погладил Софью по спине.

– Нет, просто мы нацелены на решение проблем. Валерия скончалась, у нас возникли трудности. Как объявить Насте о несчастье? Что делать с девочкой?

– Патрик психолог, пусть он побеседует с малышкой, – глухо сказала Софья, – он умеет вести подобные разговоры.

– Хорошее решение, – одобрил Эдик.

– Сегодня нельзя волновать ребенка, – засуетилась Рената, – я договорилась, что завтра, в полдень, ее бесплатно и вне всякой очереди примет профессор Березов, мировая величина по детской тугоухости. Иван Павлович постоянно в разъездах, его зовут на консультации в США, в европейские страны. Огромная удача, что он сейчас в Москве.

– Почему нужно держать девочку в неведении? – спросила я.

– Лучше вообще ей не говорить, – всхлипнула Софья. – Только представьте, что уже пришлось пережить малышке. Сначала она осознала свою инвалидность, ущербность, потеряла человека, которого считала отцом, очутилась с матерью на вокзале, приехала в приют и… и…

Софья опустила голову на грудь.

– Ну, мама, прошу тебя, – устало сказал Эдуард. – Давай успокоимся.

– Не могу, – всхлипнула Софья. – Как Настя это переживет! О! Я придумала!

Хозяйка резко выпрямилась.

– Пусть Патрик скажет Настеньке: «Лера нанялась на работу за границу, вернется через год».

– Глупости, – скривилась Рената, – девочка будет думать, что мать ее бросила! А насчет отсрочки печального сообщения поясню. Насте завтра предстоит сделать массу анализов. На фоне стресса они могут показать несуществующий результат.

Я кивнула:

– Одна из наших собак, пуделиха Черри, панически боится ветеринаров. Раз в полгода я непременно привожу стаю в лечебницу. У псов берут анализы. Черри каждый раз диагностировали диабет, в конце концов врач засомневался и сам приехал к нам с пробирками. Черри оказалась здоровее многих – сахар в крови повышался от страха и волнения.

– Некоторые люди любят собак больше, чем детей, – тихо произнес Эдик.

Я заморгала. Неужели я допустила бестактность?

– Вот видите, – кивнула Рената, – я права. Девочка спокойно съездит к врачу, а уж потом Патрик ее огорошит.

Я внезапно вспомнила, о чем хотела сказать в тот момент, когда Рената ворвалась в кабинет:

– Возникают вопросы. Неувязочка со временем.

Софья заморгала, а Рената насупилась.

– Вы о чем?

– Во сколько Лера встречалась с Ромальцевой? Вроде вы упоминали, что в полдень?

– Да, – согласилась Рената.

– Где живет Евгения Михайловна? – не успокаивалась я.

– В спальном районе, – ушла от ответа Рена.

– Кто вам сообщил, что Валерия отказалась от жилплощади?

– Ромальцева, – быстро сказала Рената, – позвонила в четверть первого.

Я на несколько секунд задумалась.

– Вроде вы вчера говорили про звонок самой Леры, сообщили, что она лично беседовала с вами, – протянула я.

– Это что, допрос? – вскинула голову Рена.

– Не замечаете нестыковки? – удивилась я. – Завтракать все сели в восемь, в десять ваша протеже поехала к Ромальцевой. Магазин, в котором Лера оставила паспорт, находится в начале Кутузовского проспекта. Валерия вошла в торговый центр в полдвенадцатого или без четверти, побегала там, напугала кассирш. Ну как она ухитрилась добраться почти из центра на окраину, посмотреть жилплощадь, побеседовать с хозяйкой? У нее на это осталось невероятно мало времени.