людей. За твое спокойное и мирное существование они отдали самое дорогое, что у них было, — свою жизнь. Ты навсегда в долгу перед ними, поблагодари их».

Но разум возражал: «Как можно благодарить тех, кого нет? Какие слова можно сказать тому, кого не просто нет рядом с тобой — вообще нигде нет, как не было тебя самого до твоего рождения?» К небытию бессмысленно обращаться с какими бы то ни было словами, здесь действительно остается одно только скорбное молчание, как какое-то торжественное выражение неверующим человеком своего бессилия перед фактом смерти близких людей.

Для атеистического сознания возможны лишь бессловесные формы поминовения умерших, будь то минута молчания или поминальная чарка — молча и не чокаясь.

Но если человек отказывается полагать, что его близкие, умирая, растворились без следа в мировом пространстве, если он верит, что они живы, и надеется на будущую встречу с ними (пускай даже после собственной смерти), тогда такому человеку для выражения своей надежды, веры и любви просто необходимы слова.

И простого, брошенного походя «…все там будем» здесь уже явно недостаточно. Нужны другие слова — более точные и красивые, нужно понять — в чем смысл такого поминовения, нужно разобраться, наконец, что же происходит с человеком в этом самом загадочном «там», где все мы в конце концов должны будем оказаться.

Чего боятся верующие?

Армянский поэт X века Григор Нарекаци (почитаемый в Армении как святой) писал:

Мне ведомо, что близок день Суда

И на Суде нас уличат во многом…

Но Божий Суд не есть ли

встреча с Богом?

Где будет Суд? Я поспешу туда!

Никто на свете не может предсказать с полной уверенностью посмертную участь того или иного человека. Но Церковь с уверенностью говорит о неизбежном для всех людей событии: после смерти каждый из нас обязательно встретится с Богом.

А вот станет ли эта встреча для человека источником вечной радости или окажется для него мучительной и невыносимой — зависит уже от того, как сам он прожил свою жизнь. Если он готовил себя к этой важной встрече, стремился к ней, если всю жизнь главным критерием оценки своих поступков, слов и даже мыслей для него был вопрос: «А понравится ли это Богу?», то умирать такому человеку уже не очень и страшно. Нет, конечно, предстоящая встреча с Господом вызывает в его сердце волнение и трепет.

Он лучше, чем кто-либо, знает, как часто его стремление жить праведно разбивалось о его же собственную лень, жадность, тщеславие, насколько неудачной была почти каждая его попытка сделать что-то ради Бога, а не ради собственных страстей и капризов. Но он знает также и другое.

Пытаясь жить по заповедям Божьим, он с удивлением и радостью увидал, что Бог любит его даже таким слабым и несовершенным, не способным, по сути, ни на что доброе. Это реальное переживание Божьей любви — главная, самая дорогая ценность в жизни каждого верующего человека. Он научился видеть, с какой трогательной заботой и вниманием участвовал Господь в его земной жизни. И ему кажется нелепым даже предположить, что после смерти Бог отвернется от него и сменит эту любовь на бездушную и холодную справедливость…

Заблудившийся летчик

Отвернувшись от света, мы рискуем оказаться во тьме собственной тени. Если человек сделал главным содержанием своей жизни не стремление измениться к лучшему, не подготовку к этой посмертной встрече со своим Создателем, если он разменял свою жизнь на дешевые или дорогие развлечения, на упоение властью, деньгами или собственной гениальностью, тогда у него возникают серьезные проблемы.

Не научившись любить Бога, не увидав Его любви к себе при жизни, наглухо замкнувшись в скорлупу собственных страстей и желаний, человек не сможет и не захочет быть с Богом и после своей смерти.

Грех ведь тем и страшен, что наслаждаться им человек может, лишь пока он жив.

Назначение души — управлять телом, и только в их совокупном существовании человек может полноценно жить, действовать и изменять себя как в лучшую, так и в худшую сторону.

Смерть отнимает тело у души и делает ее не способной к какому-либо действию, а значит, и к изменению. Душа не может больше ни грешить, ни каяться; и какой она стала к моменту смерти человека, такой и пребудет в вечности. Чтобы это было понятнее, можно представить, что наша жизнь — авиарейс, тело — самолет, а душа — летчик, который знает, что запас топлива у него ограничен и позволяет пролететь, скажем, пять тысяч километров до пункта назначения.

Если он не теряет связь с диспетчером и держит верный курс, то, несмотря на нелетную погоду, плохое самочувствие и неполадки в двигателе, он все же дотянет до аэродрома. Или совершит аварийную посадку где-нибудь неподалеку, так что спасатели легко смогут его отыскать. Но когда летчик летит наобум, куда глаза глядят, без ориентиров и целей и даже не задумывается, что с ним будет и где он окажется, когда в баках кончится горючее…

Скорее всего такой горе-пилот окончательно заблудится, приземлится совсем уж невесть где, да там и сгинет без вести, потому что непонятно, где искать того, кто летел неизвестно куда. А пешком ему оттуда уже не выбраться.

Господь сказал об этом предельно ясно: «В чем застану, в том и сужу». Это вовсе не означает, будто Богу безразлично, что там с человеком было перед смертью и в каком состоянии он умер. Наоборот, Церковь говорит, что Господь призывает человека на суд в самый благоприятный для его посмертной участи момент. Каждый из нас умирает либо на пике своего духовного развития, либо когда Бог видит, что дальнейшая жизнь будет изменять его душу только в худшую сторону.

А вот взять правильный курс и вывести себя на этот свой духовный максимум человек должен уже сам. И никто за него не сможет проделать эту работу, даже Бог.

Но что же могут сделать близкие для такого потерявшегося летчика, чем они могут помочь ему? Они могут многое — раскалить докрасна телефон начальника аэродрома, до которого не смог долететь пропавший пилот, засыпать письмами министерство, стучать кулаками по столу в различных кабинетах и требовать, требовать, требовать организации новых спасательных и поисковых экспедиций. Право на такую настойчивость дает им любовь к пропавшему.

А наша любовь заставляет нас обращаться к Богу с просьбами о прощении грехов наших близких и об упокоении их «со святыми». В этом и заключается один из