посуду, постираю вещи, полью драцену, купленную мной… Я успела привязаться к его дому. Полюбить тишину уютной кухни и аромат его спальни. Она пахнет Русом – запахами хвойного геля для душа и парфюма с морскими нотками. В горле собирается горечь, а в душу закрадывается тягучий как болото мрак… И целовать я его тоже буду в последний раз… Зарываться пальцами в густые волосы, чувствовать жар сильного тела, рассыпаться на миллион осколков от удовольствия… Умирать и заново рождаться.

Выбираюсь из такси, стираю непрошенную слезинку и поднимаюсь в квартиру. Открываю дверь своим ключом и крадусь в прихожую, как воришка. Сбрасываю балетки, кладу сумку на пуф…

– Ладка! – Рус выходит из гостиной, застав меня врасплох. Потягивается. Я была уверена, что он не станет меня дожидаться. – Крадешься, как мышка. Все хорошо?

«Руслан, возьми миллион. Я больше тебе ничего не должна», – репетирую мысленно, прилипая к Данилевскому взглядом: взъерошенный, хитрые глаза в опушке длинных густых ресниц, на губах полуулыбка…

– Д-да… Все нормально, – бурчу, опуская взгляд. «Ну, давай же! Слабачка! Что ты молчишь?»

– Иди ко мне, – Рус притягивает меня к груди, зарывается носом в волосы, обжигает горячим дыханием щеку. – Останься со мной до утра. Пожалуйста.

– А… я же… У меня рабочий день заканчивается в… – захлёбываюсь словами и жгучими, как укус пчелы чувствами.

– Прошу тебя, Лада… Бабушка уехала, и дома тебя никто не ждет. – Хитро улыбается он.

– Так это все ты? – произношу недоуменно. – Нет никакого бесплатного лечения? Это ты… все… Помог моей бабуле?

– Я, – Рус подхватывает меня на руки и несет в спальню. – Надеюсь, я заслужил благодарственный поцелуй?

Обвиваю его шею руками и целую в губы. Ползу ладонью по щетинистой горячей щеке и даже сквозь одежду чувствую, как гремит его сердце… Тону, захлебываюсь, растворяюсь в своей слабости… Капитулирую.

– Завтра к нам придет комиссия, жена. Приготовь вишневый пирог, – улыбается Рус, опуская меня на прохладные простыни…

Глава 30

Лада.

Я совсем не понимаю Руса… В голове не укладывается, что он помог бабуле поехать в реабилитационный центр! И мне помог с сыном… Женился, предоставил квартиру во временное пользование. Даже вон… Зою Федоровну терпит, хоть это и нелегко…

«Отдай ему миллион, и дело с концом!», – завораживающе шепчет сидящий на плече бесёнок.

«Руслан не просто так совершает добрые поступки. Ты не безразлична ему, просто он пока… не признается в своих чувствах», – елейным голоском тянет ангелок на другом плече.

«А как же Арина?», – отвечаю этим двоим я.

Мы не говорим о будущем, чувствах и нашем отношении друг к другу… Молчим, боясь потревожить толстую стену недоговоренности и обид. Ну и пусть. Наверное, так легче? Заниматься любовью ночь напролет и молчать. Знаете, как говорят: «Не верь тому, кто говорит красиво, в его словах всегда игра…». А я не знаю, чему верить? Поступкам Руслана, своему сердцу или проклятому договору? Я просыпаюсь в мужских объятиях. Тихонько сползаю с кровати и семеню в душ. Надеваю халатик, варю кофе, листаю в поисковике рецепты пирога. Данилевский и не догадывается, что рецепты большинства приготовленных мной блюд взяты из интернета! На память я могу только суп сварить или отбивные пожарить. Сегодня привезут новые шторы, и кухня станет еще уютнее. Утреннее солнце будет расцвечивать тюль и стены, играть бликами на блестящих поверхностях фасадов. Подхожу к пышной драцене и заботливо касаюсь ее гладких листьев. Ей здесь хорошо… А тебе, Ладка? Где твое место? Где ты цветешь? Ты здесь счастлива? Проглатываю горький ком в горле, вспоминая ласки Руса… Мы уснули на рассвете, обессиленные, взмокшие, уставшие… Наверное, в моем теле не осталось ни одного места, которое он не поцеловал.

Ставлю пустую чашку в раковину и вынимаю из холодильника продукты. Попробую приготовить дрожжевой пирог. Комиссия приедет после обеда, так что тесто успеет подняться. Я так сосредоточенно готовлю опару, что не замечаю появления Руса.

– Привет, – хрипло произносит он. Подходит и обнимает меня со спины. Прижимает к обнаженной крепкой груди, пробуждая спящую волну жара. – Мне было хорошо. – Добавляет он, зарываясь носом в мои волосы. – Не представляю, как я буду жить, когда все это… закончится.

Данилевский в своем репертуаре. Порой мне кажется, что он намеренно говорит глупости, чтобы спустить меня на землю. Или вспоминает о моей «измене» и злится на свои непрошеные чувства.

– Как-нибудь проживешь, – отвечаю я и отстраняюсь. – Раньше же жил? Не тужил, мед, пиво пил…

– Ладка, прости… Я постоянно мелю чушь. – Взволнованно произносит он. Целует меня в щеку, гладит спину, плечи. Дышит так, словно пробежал стометровку. – Наверное, нам лучше вообще не разговаривать. Не знаю… Наверное, он прав. Сейчас не самое лучшее время выяснять отношения или ссориться. В глазах комиссии мы должны предстать, как счастливая благополучная семья.

– Руслан, я замесила тесто. Квартиру к приезду проверяющих уберу, игрушки и вещи разложу по полочкам. – Решаюсь переменить тему.

– Хорошо, Лад. Они передали дело в суд. Зоя Фёдоровна позвонила. Суд через неделю.

– Как? А почему она не сообщила такую важную новость мне?

– Я глава семьи, – не без гордости отвечает Рус.

– Да уж… Наверное, ты прав. Хорошо, что наша игра пришлась ей по душе, значит, мы были убедительны. – Натянуто улыбаюсь. – Значит, все это скоро закончится?

– Надеюсь, судья ограничится одним заседанием. И уже через неделю ты… заберешь сыночка.

Реальность обрушивается на меня, как холодный душ. Неужели, это правда? Я верну сына и потеряю Руса… Но разве я не этого хотела, когда пришла к нему? Я ведь тогда только о Левушке думала? Почему же сейчас при мыслях о расставании нутро скручивается в тугой узел, а воздух стремительно покидает легкие, оставляя вязкую пустоту? Я боюсь ему поверить снова и боюсь отпустить…

Члены комиссии приезжают вовремя. Мы с Русом взволнованно застываем в прихожей, когда они звонят в домофон. Квартира сияет чистотой и пахнет вишнёвым пирогом. К слову, он удался на славу. Руслан слегка отодвигает меня в сторону и радушно принимает «дорогих гостей». Не думала, что Данилевский может так играть. Улыбаться, дарить женщинами комплименты и цветы, невзирая на обстоятельства. Спокойствие «мужа» и меня заражает уверенностью…

– Проходите, пожалуйста. Это вам. Мы с Ладушкой вместе выбирали, – Данилевский протягивает суровой даме с «горой» на голове вместо прически букет белых роз.

– Спасибо, очень неожиданно, – тает она от обаятельной улыбки Руслана. – Я люблю розы. – Прижимает букет к высокой полной груди, обтянутой белой блузкой.

– А это вам, – мелкие розовые розы приходятся по душе второй дамочке – худой брюнетке с острым носиком и жиденькой косичкой.