В кабинет вошла кадровичка, чей возраст как-то не позволял называть ее легкомысленным термином «менеджер по персоналу».

— Генерал приехал, — возвестила она. — Настя, сказал, что ты ему нужна.

Настя отложила журнал и зашла в кабинет директора.

— Добрый день, Филипп Юрьевич, — сказала она.

Тот кивнул:

— Здравствуй, Настя. Садись.

Она села, посмотрела на Филиппа Юрьевича. Генеральный, по совместительству — депутат городского ЗАКСа, уже с утра выглядел уставшим. СХУ, понукаемый бескомпромиссным образом жизни трудоголика. Бледная кожа, под лихорадочно горящими глазами — круги, щеки ввалившиеся, с двухдневной щетиной. Какую-то неблагородно развитую нижнюю часть лица скрашивал высокий и хорошо сформированный лоб. Настя иногда ловила себя на мысли, что хотела бы иметь такой же. Но у нее не получилось.

— Как дела? — спросил он.

Настя пожала плечами.

— На работе — все нормально.

— А дома?

— Тоже, — кивнула Настя и добавила. — А вот вам выспаться надо, Филипп Юрьевич.

Тот коротко усмехнулся — какой-то злой улыбкой.

— На том свете, Настя. Как залягу в гроб да всхрапну… Нужны деньги, наличка.

Настя напрягла память, вспоминая, сколько денег лежит в сейфе, и назвала сумму.

— Нет, — поморщился генеральный директор. — Нужно больше.

— Сколько? — спросила Настя.

— Ну, скажем, семьсот тысяч. У нас ведь есть сейчас деньги на счетах?

Она озвучила остаток.

— Вот, нужно обналичить семьсот тысяч до конца банковского дня.

Настя прикинула, просчитывая время.

— Если постараться, то, наверное, можно успеть. Я подстрахуюсь, позвоню Владу. Думаю, он сможет дать нам в долг, если что.

— Понял.

Кивнув, она подумала и спросила:

— Насколько это все срочно?

— Срочно, — ответил генеральный. — Весьма. А в чем дело?

— Нежелательно нам сейчас светиться с обналичкой, Филипп Юрьевич. На том конце неспокойно, Влад говорил. И с прошлыми «помойками» все только утряслось. А мы снова лезем в грязь.

— Есть другие предложения? Тогда я слушаю.

— Немного подождать.

— Деньги нужны сегодня, — генеральный достал из кармана примятого, но дорогого пиджака айфон. — Иди работай.

— Хочу, чтобы вы знали — я против этого, потому что навлечем на себя неприятности.

— Я занес твое мнение в протокол, — водя пальцами по экрану айфона сказал директор. — Если не сможешь дать мне в долг из своего кармана, я попрошу прямо сейчас заняться переводом денег. И пусть Влад позвонит мне, я сам встречусь с ним в городе… Мать их так-раз-этак, эти сенсорные экраны. Где это я? Посмотри, пожалуйста, — Филипп Юрьевич протянул Насте телефон.

— Надеюсь, не увижу там непотребства, — сказала та, принимая айфон.

Она помогла директору зайти в почту.

— Слушай, а как ответ написать?

Настя вышла из кабинета с легкой обидой, что к ее мнению не прислушались, сделала три звонка и занялась неприятной как двусторонняя пневмония операцией. Генеральный, не заходя в бухгалтерию, уехал.

Настало время обеда. Те, кто не ходил на бизнес-ланч в ближайшие кафешки, собрались на кухне, шумно обсуждая за едой только что вышедший в прокат фильм. После обеда Настя лениво перемежала несрочную работу с интернет-сёрфингом. В какой-то момент времени поймала себя на мысли о том, почему все-таки не звонит этот Жека Онегин. От этого у нее стало портиться настроение. «В красавиц он уж не влюблялся, А волочился как-нибудь; Откажут — мигом утешался; Изменят — рад был отдохнуть». Так, что ли? Прав был классик со своим «Чем меньше женщину мы любим…»

Тут он и позвонил, как будто ждал нужного момента.

— Здравствуй, — сказал он.

— Да, привет, — ответила Настя, ощущая непонятное чувство — какую-то смесь удовольствия и досады.

— Слушай, я извиняюсь за вчерашний вечер. Появились дела.

— Ты уже говорил. Мы с тобой как лиса и журавль. Ходим друг за другом и извиняемся.

— Хорошо, больше не буду. Тут вот какое дело. Ты сказала мне, что тот чувак из «Red Dead Redemption», в которую я играю, умрет в конце.

— Да уж, спойлернула ненароком, — засмеялась девушка.

— И чего в нее играть теперь, если я знаю, чем все закончится? Так что у меня сегодня образовался свободный вечер. Было бы здорово провести его с тобой. В конце концов, это ты мне его организовала. Ты чем-нибудь сегодня занята?

— Нет, — ответила Настя; настроение у нее стало подниматься. — До пятницы я совершенно свободна.

— Сова открывай, медведь пришел, — услышала она в ответ. — Когда за тобой заехать?

* * *

Шедшие отмечать начало уик-энда в бар коллеги смотрели, как Настя села в поджидавший ее «опель». Поздоровалась первой:

— Привет.

— Привет, — сказал Жека. — А я не знал, что бухгалтеры одеваются на работу как на рок-концерт.

— Ты не видел еще директора, — улыбнулась Настя. — Он у нас фанат «Kiss».

Жека усмехнулся шутке, а затем его лицо приняло озабоченное выражение. Почему-то Насте показалось, что оно у него сегодня весь день такое. Она спросила:

— У тебя какие-то проблемы? Я поняла, что вчера вечером что-то случилось?

Жека нахмурился, уставившись на приборную панель, повернулся к девушке.

— Вечером? Да нет, сейчас все хорошо… Просто нигде не могу найти для деда лекарство. Какой-то перебой у них с поставками. Весь день ищу…

— Звонить по «003» не пробовал? Это городская информационная служба по аптекам. Там подскажут.

— Лекарство я, собственно, уже нашел. Только не успел за ним съездить.

— Какие вопросы? Поехали прямо сейчас.

Жека посмотрел на нее.

— Ты есть хочешь?

— Немного. Но потерплю.

По глазам Жеки она поняла, что он о чем-то думает. Через пять секунд он произнес, будто решился:

— Пристегивайся. Погнали.

По дороге он негромко включил «Interpol» и молчал, Настя с разговорами не лезла. Впереди еще весь вечер, успеют поговорить.

Пятничные пробки по всему городу. Центр — как организм, подыхающий от множественной тромбоэмболии. Все сигналят, все спешат, все нервные. Пешеходы смышлеными, но спятившими зверьками неожиданно перебегают дорогу, лезут под колеса. Вырвавшись на набережную, Жека с Настей проскочили мимо ржавеющей у противоположного берега черепахи «Авроры» и подъехали к старым домам на Нейшлотском. Остановились возле одного из них — еще дореволюционной постройки.