— У меня тоже будет что-то вроде экзамена! —рассмеялся Джо. На будущей неделе у него начиналась серия испытательныхполетов, довольно опасных и сложных, но Джо хотелось непременно провести ихсамому. Впрочем, он решил, что подробности Кейт знать не обязательно. — Яхотел сказать, что буду очень занят. И все же я попробую выбрать минутку, чтобыпозвонить тебе.

Потом он повесил трубку, а Кейт отправилась в свою комнату исразу же засела за письменную работу, поклявшись себе, что не будет думать оДжо слишком много. И все же одна мысль не давала ей покоя. Родители собиралисьустроить прием в честь ее восемнадцатилетия, а она ни слова не сказала об этомДжо. Праздник, — а точнее, первый бал, после которого она будет официальнопризнана совершеннолетней, — должен был состояться в «Копли Плаза» передсамым Рождеством. Правда, Кларк и Элизабет не могли устроить такой же роскошныйприем, как тот, где она познакомилась с Джо, и все же был задуман большойпраздник, который Кейт уже на Правах взрослой предстояло открыть, пройдясь вкотильоне с каким-нибудь «молодым человеком из хорошей семьи». Даже платье —узкое белое платье с атласным лифом и пышной отрезной юбкой из тончайшего газа— было давно готово и ждало своего часа. Подражая балеринам с картины Дега,Кейт собиралась собрать волосы в низкий пучок, а на шею надеть нитку настоящегояпонского жемчуга, которую отец подарил ей после поездки в Гонконг.

Словом, большинство проблем было уже решено, однако главныйвопрос оставался открытым. Кейт очень хотелось пригласить Джо на свой первыйбал, но она не осмеливалась заговорить об этом с матерью: у Элизабет,несомненно, было на этот счет свое мнение. С другой стороны, Кейт вовсе не былауверена, что Джо сумеет вернуться в Нью-Йорк до Рождества, однако онасобиралась по крайней мере спросить его об этом и надеялась, что он что-нибудьпридумает. Впрочем, время у нее было: до бала оставалось еще около трех недель.Размышляя над всеми этими вопросами, Кейт совсем позабыла о том, что напротивоположной стороне земного шара бушует война. Именно она спутала ей всекарты. Когда неделю спустя Кейт разговаривала по телефону с матерью, обсуждаядетали предстоящего праздника, она вдруг заметила в вестибюле одну изоднокурсниц, которая быстро бежала по проходу. Лицо девушки было мокрым отслез, и Кейт сразу подумала, что у нее, очевидно, что-то случилось — можетбыть, умер кто-то из близких. Девушка что-то выкрикивала, но Кейт не могла разобрать— что именно, поскольку Элизабет как раз зачитывала ей список легких закусок,которые должны были подать на празднике.

— Что ты сказала, мама? — переспросила она иневольно поморщилась — в вестибюле появилась группа девушек, которые что-тобыстро и возбужденно говорили друг другу, и поднялся невероятный шум.

— Я сказала… Что?! — Голос Элизабет внезапнопрозвучал совсем тихо, словно она отвернулась от трубки аппарата. — Что тыговоришь, Кларк?..

Кейт слышала на заднем плане голос отца, сказавшего что-то неразборчивое,потом Элизабет неожиданно вскрикнула.

— Что случилось? Что-нибудь с папой?! — в тревогезакричала Кейт. — Что ты молчишь, мама?!

Ее сердце заколотилось часто-часто, а ладони вдруг сталимокрыми. На несколько ужасных мгновений Кейт как будто вернулась в тот день,когда мать сказала ей о смерти отца. Стараясь справиться с собой, Кейт отнялатрубку от уха и, оглядевшись по сторонам, заметила, что многие девушки ввестибюле плачут. Только тут до нее дошло, что Кларк ни при чем, однако почтимгновенно Кейт поняла — случилось что-то еще более страшное.

— Что случилось, мама?! — снова крикнула она втрубку. — Скажи же мне!

— Твой отец только что слышал по радио… — Элизабетвсхлипнула. Она явно была потрясена, растеряна, напугана; впрочем, как потом узналаКейт, переданное по радио сообщение повергло в шок всю нацию. — Япония…Полчаса назад японцы бомбили Перл-Харбор и потопили много американскихкораблей. Убито несколько тысяч наших моряков… Господи, как это ужасно!

— Перл-Харбор?..

Кейт в растерянности огляделась. В вестибюле, где онастояла, собралось уже больше двух десятков девушек, а наверху хлопали новые иновые двери — другие студентки тоже спешили вниз. И из всех комнат доносилсязвук работающих радиоприемников. Станции были разные, но все дикторы повторялиодни и те же слова: Перл-Харбор, катастрофа, национальный позор, война. Ихзаглушали громкие всхлипывания и уже не сдерживаемые рыдания — большинствостуденток поняли, что их отцы, братья и возлюбленные подвергаются смертельнойопасности. После столь коварного нападения Соединенные Штаты уже не могли невступить в войну, несмотря на все предыдущие обещания и заверения властейпредержащих. Япония бросила Америке вызов, и правительство просто обязано былопредпринять ответные шаги.

Еще раз убедившись, что с матерью и с отцом все в порядке,Кейт быстро попрощалась и поспешила присоединиться к подругам, чтобы узнатьновые подробности трагедии. Девушки собрались в холле общежития. Здесь былипочти все, кто жил в этом корпусе. Кто-то принес приемник, и студентки слушалиновости в молчании, время от времени прерываемом глухими рыданиями. Кейт знала,что в одной из верхних комнат живут две японки, учившиеся на последнем курсеколледжа, однако сейчас их не было видно. Одному богу было известно, что они чувствовалив эти минуты. Кейт, во всяком случае, не испытывала к ним никакой враждебности— только жалость и сочувствие.

Лишь поздно вечером Кейт снова позвонила матери. Весь деньона слушала радио, и на душе у нее было тяжело. Спокойной и безопасной жизнипришел конец. Кейт, правда, сомневалась, что японцы начнут бомбить территориюСША, как немцы бомбили Лондон, но дело было не в этом. Больше всего еетревожила опасность, которая грозила всем мужчинам призывного возраста. «Непройдет и недели, — думала она, — как они отправятся на войну. Итолько бог знает, скольким из них суждено вернуться назад…»

Элизабет, к счастью, говорила почти спокойно — во всякомслучае, она определенно сумела взять себя в руки. Как и Кейт, она отличнопонимала, что молодым мужчинам и юношам по всей стране придется с оружием вруках защищать свою родину, и втихомолку благодарила бога за то, что у нее нетсына и что Кларку уже давно минуло шестьдесят. Они с Кейт поделились новостями.Никто не сомневался, что японцы попытаются напасть снова, причем на этот разобъектом атаки скорее всего станет калифорнийское побережье.

По радио сообщалось, что для организации обороны и защитыгородов на Западном побережье уже делается все возможное. В срочном порядкевозводились бомбоубежища, развертывались мобильные госпитали, проводиласьмобилизация добровольцев в отряды береговой охраны. Кейт предположила, что всеэто — просто проявление паники, и Элизабет согласилась с ней. Она сказала, чтодаже в Бостоне люди напуганы, растеряны и не знают, что предпринять. Элизабетпросила дочь немедленно вернуться домой, и Кейт пообещала, что приедет вближайшее время, но хочет дождаться, пока администрация колледжа распустит ихофициально. На самом деле она не могла просто так взять и уехать — это было быслишком похоже на бегство, и Кейт было стыдно Перед другими девушками.