Когда Эйб Бронстайн преодолел последний поворот казавшейсябесконечной подъездной аллеи, его на мгновение ослепил яркий свет солнца,отразившийся от мансардной крыши особняка. Одного взгляда на это величественноездание во французском стиле хватило бы, чтобы у неподготовленного человеказахватило дух, но Эйб никогда не отличался впечатлительностью, к тому же онбывал здесь уже десятки раз. Для него особняк был в первую очередь весьмадорогим предметом недвижимости, и тот факт, что великолепное здание впродолжение нескольких десятилетий оставалось одной из легенд Голливуда, вомного раз умножало его реальную стоимость. Внешне оно напоминало те дворцы,которые строили для себя в Ньюпорте легендарные Асторы и Вандербильды, и быловыдержано в стиле французского шато восемнадцатого века. Каждая егоархитектурная деталь отличалась изысканностью и изяществом и буквально дышалароскошью. Особняк возвели в 1918 году для звезды немого кино Веры Харпер, котораяв годы Великой депрессии сумела не только сохранить свое состояние, но иприумножить его, несколько раз удачно побывав замужем. В этом особняке онапрожила больше сорока лет, в нем и скончалась в 1959 году в весьма преклонномвозрасте. Купер Уинслоу купил его год спустя через агентство по продаженедвижимости. У Веры Харпер не было ни детей, ни наследников, поэтому всеимущество, включая особняк, она завещала католической церкви. Купер Уинслоу,чья карьера в те годы достигла своего пика, выложил за него астрономическуюсумму, произведя настоящую сенсацию. Действительно, для двадцативосьмилетнегомолодого человека, пусть и признанного одной из самых ярких звезд наголливудском небосклоне, подобный поступок был событием из ряда вон выходящим.Сам Куп, однако, считал иначе и был рад тому, что может поселиться в доме,полностью соответствующем его склонностям и вкусу.

Особняк, больше напоминавший дворец, стоял в самом сердцеБель-Эйр на участке площадью четырнадцать акров и был окружен парком иухоженными садами. На участке были также теннисный корт и внушительных размеровплавательный бассейн, выложенный голубой и золотой плиткой. Сады и парк снесколькими фонтанами были разбиты по французскому образцу, и поэтому особняквскоре прозвали «Голливудским Версалем» или просто «Версалем».

И он вполне заслуживал такого названия. Дом был и внутри также великолепен, как снаружи. Высокие сводчатые потолки комнат и залов былирасписаны итальянскими и французскими мастерами; столовая и библиотека отделаныредкими породами дерева; что же касалось стенных панелей и паркета в гостиной,то они были вывезены из настоящего французского замка восемнадцатого столетия.И Купер Уинслоу стал достойным хозяином всей этой роскоши, ибо «Версаль» нетолько соответствовал его статусу суперзвезды, но и всем его привычкам и стилюжизни. Теперь Эйб Бронстайн был только рад, что Куп сумел приобрести особняк нев рассрочку, а выложил всю сумму сразу, и хотя с 1960 года он дважды брал поднего крупные кредиты, закладные почти не уменьшили его стоимости. До сих пор«Версаль» оставался самым дорогим частным особняком во всем Бель-Эйр, хотяоценить его было довольно сложно по той простой причине, что подобного дома небыло, наверное, во всей стране, исключая разве что ньюпортские особняки, да и те,скорее всего, стоили дешевле, так как на рынке недвижимости дома в Бель-Эйрвсегда были на порядок дороже, чем в любом другом месте. Не имело практическиникакого значения даже то обстоятельство, что «Версаль» Купера Уинслоу впоследнее время несколько обветшал. Все равно это был очень дорогой дом,который стоял на самой дорогой в стране земле.

Выйдя из машины, Эйб увидел четырех садовников, двое изкоторых выпалывали траву возле большого фонтана, а двое работали на цветочнойклумбе неподалеку. Эйб сразу же мысленно сделал заметку на память: сократитьштат садовников вдвое. Куда бы ни падал его взгляд, всюду он видел цифры,долларовые купюры, счета, квитанции и с точностью до нескольких центов знал, вочто обходится Купу содержание «Версаля». По любым стандартам сумма быланепомерно высокой, что же касалось самого Эйба, то он считал ее простобезобразной. Оказывая бухгалтерские услуги нескольким голливудскимзнаменитостям, Эйб привык не ахать, не ужасаться и не падать в обморок, когдаему становилось известно, сколько та или иная звезда потратила на свой дом, нановый автомобиль, на меха и бриллиантовые ожерелья для очередной любовницы,однако Купер Уинслоу превзошел их всех, вместе взятых. В глубине души Эйб былуверен, что Куп тратит больше, чем принц Фарук. Вот уже без малого пятьдесятлет он швырял деньги направо и налево, хотя за последние два десятилетия несыграл в кино ни одной сколько-нибудь значительной роли. В последние десять летКуп и вовсе был вынужден исполнять лишь эпизодические роли с минимумом слов, закоторые ему платили сравнительно мало, хотя и больше, чем любому другому нестоль знаменитому актеру?

В свое время Куп сделал карьеру, играя ослепительныхгероев-любовников, он и с возрастом не изменил своему амплуа, продолжаявоплощать на экране неотразимых, хотя и стареющих плейбоев и повес. Несомненно,ему удалось сохранить и прежний блеск, и шарм, но ролей для него становилосьвсе меньше и меньше. И, поднимаясь на крыльцо и нажимая кнопку звонка, Эйбснова подумал о том, что у Купа вот уже два года не было ни одной приличнойроли в кино. Правда, Куп утверждал, будто ежедневно встречается с директорами ипродюсерами и обсуждает с ними различные предложения, однако никакого видимогорезультата это не приносило, и Эйб был намерен поговорить с Купом серьезно.Купу необходимо было самым решительным образом сократить свои расходы, так какна протяжении последних пяти лет он жил фактически в долг. Куперу нужно быловернуться к работе, и притом срочно. Что это будет за работа, Эйбу было всеравно. Пусть снимается в рекламе ближайшей мясной лавки, мрачно рассуждал он,лишь бы зарабатывал хоть какие-то деньги.

Впрочем, даже это не решало всех проблем. В первую головуКуперу Уинслоу предстояло существенно сократить свои траты, рассчитать домашнююприслугу и садовников, продать некоторые из своих автомобилей, перестатьпокупать эксклюзивную одежду и останавливаться в самых дорогих европейскихотелях. В противном случае ему придется продать «Версаль», и, по совестиговоря, Эйб предпочитал этот вариант любому другому, так как он позволял КуперуУинслоу не только сразу решить все финансовые проблемы, но и сохранитьзначительные средства, чтобы не бедствовать до конца дней.

Наконец дверь отворилась, и на пороге показался дворецкий всветлой утренней ливрее. Увидев Эйба, он величественно кивнул в знакприветствия. Ливермор давно усвоил, что любой визит Бронстайна приводит хозяинав прескверное расположение духа. Чтобы справиться с хандрой, Куперу требоваласьцелая бутылка шампанского «Кристаль» и — иногда — баночка икры. И то и другоеЛивермор предусмотрительно положил на лед в тот самый момент, когда секретаршаКупера Лиз Салливан предупредила дворецкого, что Эйб Бронстайн приедет вдвенадцать.

Лиз дожидалась Эйба в облицованной розовым деревомбиблиотеке и, едва заслышав звонок, вышла в центральный холл, чтобы встретитьего. В библиотеке Лиз сидела с десяти утра, готовя для Эйба необходимыедокументы, и на душе у нее было неспокойно. Еще вчера вечером она пыталасьпредупредить Купа, о чем, по ее мнению, пойдет разговор, но тот был слишкомзанят, чтобы внимательно ее выслушать и что-то запомнить. Купер Уинслоуготовился к важному приему на самом высоком уровне, и ему необходимо былопривести в порядок прическу, сделать массаж и немного вздремнуть, чтобы незевать потом весь вечер.