Вот почему почти наверняка письмо предназначалось коменданту германского лагеря для военнопленных. Т.е. подпоручик попал в плен к гитлеровцам. Что также означает: нацисты подделали дату письма. Как показано выше, они фальсифицировали документы, опубликованные в «Официальном материале».

Автору не удалось найти документальных подтверждений тому, что советские власти принимали военнопленных, захваченных в 1939 году вермахтом. Понятно, что СССР не имел оснований для репатриации поляков, проживавших на оккупированной Германией части Польши, – например, из Варшавы. Следовательно, польский подпоручик оказался в германском плену, скорее всего, уже после нападения Германии на Советский Союз в июне 1941 года. Значит, и расстреляли его гитлеровские оккупанты.

Ещё один важный и незамеченный факт: в советских этапных списках присутствует один-единственный Кшесинский – узник Осташковского лагеря (Tucholski, p. 889, № 43). Его фамилия указана на с.449 первого тома «Книги некрополя польского кладбища в Медном» (Księga Cmentarna Miednoje):

В новейшей по времени издания книге «Убиты в Катыни» заключённый с фамилией Кшесинский вообще не упоминается. Если бы Польский Красный Крест правильно идентифицировал его труп, он стал бы шестнадцатым военнопленным из Осташкова или Старобельска, которого мы опознали.

Как представляется, запись № 439 – ещё одно доказательство, которое невозможно оспорить. Нацистам незачем было фабриковать фразу о написанном по-немецки письме польского военнопленного на имя советского коменданта лагеря! Таким образом, перед нами «доказательство бытия» для ещё одного катынского военнопленного, пережившего май 1940 года. Как мне показалось, случай Кшесинского проще рассмотреть в контексте других сомнительных утверждений германского «Официального материала», чем разбираться с ним в Главах 1 и 2.

3. «Лицманштадт»

Польский город Лодзь переименован гитлеровскими оккупантами в Лицманштадт 11 апреля 1940 года. Написание «Лодзь» встречается в германским отчете 19 раз:

Здесь приветствие письма переведено на немецкий язык, но название города Лодзи оставлено без изменений.

«Лицманштадт» в «Официальном материале» встречается трижды:

Проверяя имена у Тухольского, находим следующее:

Шреера вывезли из Козельска 9 апреля 1940 года. Город Лодзь, оставшийся на оккупированной территории Польши, переименован в Лицманштадт только 11 апреля 1940 года.

Удостоверение личности с указанием Лицманштадта могло попасть к Шрееру только в том случае, если он попал в германский плен после 11 апреля 1940 года. Т.е. схватили и расстреляли его нацисты, советские власти здесь ни при чём.

Крохмальского увезли из Козельского лагеря через три дня после переименования Лодзи. Его местожительства могло быть указано как Лицманштадт только в том случае, если документ выдали нацисты. Поэтому именно они схватили и расстреляли Крохмальского в 1941 году.

Нацисты захватили советские списки интернированных в Козельском лагере

Третья из «лицманштадтских» записей выглядит так:

Вот что о нём сообщается у Тухольского:

Когда будет рассмотрена вторая статья Сахарова, мы увидим: нацисты захватили списки военнопленных, этапированных НКВД из Козельска в Смоленск, – те самые, что перепечатаны Тухольским. В них фамилия Фрелькевича написана через “kie” (Frelkiewicz), но в эксгумационном списке «Официального материала» с ошибкой – через “ke” (Frelkewicz). В найденной у Фрелькевича корреспонденции, конечно, не могло быть такого написания адресата. Ни один поляк не допустит столь грубой оплошности.

Вот почему нацисты, судя по всему, транслитерировали фамилии, взяв их из русскоязычного списка. Так, русская «е» произносится как «йе» и соответствует польскому сочетанию “ie”. Сочетание «ль» нацисты правильно транслитерировали в “l”, поскольку в польском языке есть твёрдая “ ł ” (с перечёркиванием) и т.д. Но они не знали, что в фамилии Фрелькевича правильным польским написанием будет “kie”, а не “ke”, поскольку в своём распоряжении имели только русскоязычные списки на этапирование заключённых.

В соответствии со списком № 035/1 из книги Тухольского, Фрелькевича отправили по этапу 16 апреля 1940 года (Tucholski, p. 677). Естественно, он не мог получить открытку из «Лицманштадта» в течение тех 4 дней, которые прошли с переименования города и до его отправки из лагеря.

Вообще-то, с марта 1940 года польским военнопленным запрещалось получать почту. Право на переписку восстановили лишь в сентябре 1940 года. Поэтому весной 1940 года открытка от отправителя из «Лицманштадта» всё равно не дошла бы до Фрелькевича.

Но Фрелькевич всё же получил отправленные ему письма и открытку, только случилось это после восстановления права на переписку в сентябре 1940 года. Следовательно, найденная при нём корреспонденция – «доказательство бытия» Фрелькевича. В живых он оставался много позже мая 1940 года. Из Козельска его вывезли не для того, чтобы расстрелять. Его в действительности отправили в какой-то другой лагерь, где в сентябре 1940 года или позднее он получил свои письма и открытку. Что означает: в смерти Фрелькевича повинны нацисты, НКВД здесь ни при чём.