С.В.Иванов, один из свидетелей, признался Комиссии Бурденко, что нацисты принудили его подписать заявление на немецком языке и не предоставили его перевода:

Другой свидетель Савватеев рассказал нечто подобное:

Документы, опубликованные Сахаровым, подтверждают: все свидетели подписали показания на немецком языке, но никто из них не смог познакомиться с их содержанием.

Кроме того, Сахаров отмечает: ни один из тех, кто дал нацистам показания и возложил вину за расстрел поляков в апреле-мае 1940 года на советские власти, не учуял трупного запаха. Чего быть никак не могло, если бы в признаниях фиксировалось именно то, что помнили сами допрашиваемые, а не то, что считали нужным вписать туда составители германского доклада. Ибо, как логично полагает Сахаров, во время эксгумаций могилы в течение многих дней были открыты, и на месте раскопок царило постоянное зловоние от разлагающейся плоти. Выдвинутый учёным довод хорошо согласуется с противоречиями в показаниях других свидетелей, о чём говорилось в одной из предыдущих глав. Однако перед нами т.н. «отрицательное свидетельство». Оно подтверждает другие доказательства, но не может быть самостоятельным, поскольку косвенное и, следовательно, слабое.

3. Доказательства, что перевезённые из Козельска в Смоленск польские заключённые были приговорены не к расстрелу, а к различным срокам тюремного заключения.

В своей книге «Катынский лабиринт» (1991) Владимир Абаринов, сторонник «официальной» версии, написал об обнаружении записи, указывающей, что пленных на пути из Козельска в Смоленск конвоировал 136-й батальон конвойных войск НКВД (с.10-11, 27 и далее).

В Российском государственном военном архиве (РГВА) Сахаров нашёл график переброски заключённых конвойными войсками НКВД за 2-й квартал 1940 года. Документ озаглавлен так:

В графике приводятся сведения о 136-м батальоне 22– й дивизии конвойных войск под командованием майора Межова. По словам Сахарова и Абаринова, именно это подразделение перевозило («конвоировало») военнопленных польских офицеров из Козельского лагеря в УНКВД Смоленской области.

Ниже приводится отчёт о действиях 136-го батальона конвойных войск во 2-м квартале 1940 года:

Таблица на основе выборки данных о конвоировании частей, опубликованной в Приложении №13 статьи В.А.Сахарова (см.: https://tinyurl.com/furr-katyn-images).

Как явствует из таблицы, во 2-м квартале 1940 года батальон отконвоировал 10 916 человек. Из них 5 769 приговорены к различным срокам лишения свободы («Всего осужденных»): на 1-3 года – 4 300 человек; на 3-5 лет —858; на 5-8 лет – 443; на 8-10 лет – 134; на 10-15 лет – 34; на более, чем 15 лет – 0. Кроме того, 136-й батальон отконвоировал 2 512 человек, находящихся под следствием, и 2 635 человек, приговорённых к ссылке и спецпоселениям. Весь график можно увидеть в Приложении № 13 в конце статьи Сахарова.

Данное свидетельство – только подтверждающее. И само по себе оно не безупречно. Можно, к примеру, вообразить, что конвойные войска просто не были проинформированы об истинной участи заключенных, перевезённых из Козельска в Смоленск и Гнёздово. Зато данные таблицы хорошо согласуются с неопровержимыми свидетельствами, рассмотренными ранее.

4. Заявление германского эксперта по лесу, что он лично не отбирал образцы деревьев в Катыни для экспертизы, а работал с присланным ему материалом.

В германском отчёте сообщается, что в местах массовых захоронений есть посадки молодых сосен.

В германском докладе говорится, что деревья для экспертизы были предоставлены главному лесничему фон Герфу, который пришёл к выводу, что саженцам не менее 5 лет, и на своё нынешнее место они посажены 3 года назад, т.е. в 1940 году – до нападения Германии на СССР.

Сахаров обнаружил текст доклада фон Герфа, где тот заявляет, что 6 древесных образцов были отобраны не им самим, а получены от доктора Биркле и доктора Бутца. Фотокопия заключения приводится Сахаровым в приложении № 14 к его статье.

Цепь доказательств здесь оказывается разорванной. Образцы деревьев могли быть собраны в каком-то другом месте и затем переданы на экспертизу. Если мы не собираемся «верить» авторам германского доклада просто на слово, тогда содержащиеся в нём выводы фон Герфа как доказательства бесполезны.