class="p1">С точки зрения власти, вполне логично, что именно Аркин был объявлен «идеологом» космополитизма: к 1949 году он был не только одним из ведущих историков искусства и архитектуры, специалистом по современной западной архитектуре, и, пожалуй, главным архитектурным критиком страны, но и важным архитектурным функционером. В 1940‐е он продолжал оставаться заместителем главного редактора журнала «Архитектура СССР», вплоть до его последнего номера (1947)[439], стал членом-корреспондентом Академии архитектуры (1941), где возглавил Кабинет истории и теории архитектуры, а затем — Сектор всеобщей истории архитектуры (1944), с 1942‐го был ответственным секретарем Комиссии по учету и охране памятников искусства, а с 1943-го — ответственным секретарем архитектурной секции ВОКСа. Именно Аркину было поручено написать статью «Архитектура» для специального тома «СССР» Большой советской энциклопедии, вышедшего в 1947 году.

Кроме того, он был евреем, беспартийным, и еще с 1930‐х годов находился под подозрением: как говорилось выше, его младший брат, Григорий Аркин, был по обвинению в «контрреволюционной деятельности» расстрелян в 1938 году. И вероятно, самое главное — Аркин оказался «рецидивистом»: еще в 1947 году он был приговорен Судом чести к «общественному выговору» за свою «антипатриотическую» статью.

«Антипатриотический поступок» Аркина. Суд чести

29 июля 1947 года в Доме архитектора прошло «Собрание руководящих оперативных и научных работников по выборам Суда чести Комитета по делам архитектуры». На нем выступил председатель Комитета Г. А. Симонов, который в своей речи упомянул статью Аркина в свежем — полученном в Москве «в конце июня — середине июля»[440] — номере английского журнала «Архитектурное обозрение», назвав ее «идейно слабой» и «непатриотичной» (здесь и далее, если не указано иное, источники цитат см. в Приложении 11). Речь шла о статье «Несколько мыслей о реконструкции городов», вышедшей в майском номере журнала The Architectural Review (см. Приложение 12).

Специальный раздел в журнале был посвящен послевоенному восстановлению городов в СССР — Reconstruction in the USSR. Здесь были помещены статьи трех советских авторов: помимо Аркина — А. В. Бунина («Проекты восстановления городских центров в СССР») и Н. П. Былинкина («Архитектура жилых районов восстанавливаемых городов»). Кроме того, в журнале были опубликованы проекты восстановления Ростова-на-Дону, Новгорода, Сталинграда, Туапсе, Смоленска, Новороссийска, Воронежа и Калинина, в частности проекты Советской площади в Калинине, стадиона и мемориала на Мамаевом Кургане в Сталинграде, а также типовых жилых домов[441]. Все материалы был переданы в журнал через ВОКС.

Статьи сопровождало редакционное предисловие «Реконструкция в СССР» (см. Приложение 13), написанное, по предположению Э. Эртена[442], главным редактором Джеймсом Модом Ричардсом; возможно, в написании статьи участвовал и Николаус Певзнер, член редколлегии, который, собственно, вел переписку с ВОКСом. Статья начиналась с того, что опыт восстановления городов в СССР, более всех других пострадавшего от войны, может быть полезен и британским архитекторам, столкнувшимся с подобными проблемами. Однако затем автор перешел к советскому «художественному вкусу», вызывающему «крайнее недоумение», и к руководящей роли государства:

Так как с точки зрения изысканного европейского вкуса русские здания кажутся мещанскими и ретроградными, возникает мысль о том, не является ли это неизбежным результатом чрезмерной опеки государства, не вызывает ли управление сверху по самой своей природе снижения уровня архитектуры до лишенной вдохновения посредственности.

<…>

Однообразно эклектичный стиль современной русской архитектуры, которая на наш взгляд кажется претенциозной, наивной и крайне мещанской по вкусу, имеет — мы должны отдать должное русскому режиму — более глубокую основу, чем предпочтение руководителей вкуса в архитектуре или в других областях. Можно с уверенностью сказать, что это является результатом молчаливого принятия политики, основанной на психологической необходимости, быть может, прежде всего — на необходимости не перегонять медленного роста народного понимания.

Ил. 53. Журнал The Architectural Review. 1947. Vol. 101. № 605. Обложка с репродукцией плана сада многоквартирного дома в Сан-Паулу архитектора Роберту Бурле Маркса

По сути, советскую архитектуру упрекнули в отказе от модернизма, от «архитектуры чистых форм», которая «была принята русскими немедленно после революции, как доказательство их освобождения».

Именно это предисловие и стало главной причиной скандала. Спустя несколько дней после выступления Симонова на собрании, 2 августа, П. Володин[443] докладывал К. Е. Ворошилову о «пасквильной [редакционной] статье по адресу советского народа и советского искусства». Резолюция Ворошилова — «Прошу <…> доложить мне, кто разрешил этим <…> авторам эти статьи [дать] в иножурнал», — требовала незамедлительной реакции.

Ил. 54. Статья Аркина «Несколько мыслей о реконструкции городов» в журнале The Architectural Review. 1947. Vol. 101. № 605. P. 178–179

Ил. 55. Докладная записка П. Володина К. Ворошилову. 2 августа 1947. РГАЭ. Ф. 9432. Оп. 3. Д. 24. Л. 1

Уже 5 августа Аркин написал Симонову объяснительную записку, в которой отвергал обвинения:

Можно говорить о том, талантливо или бледно написал я свою статью, — но у Вас не было и нет никаких оснований называть ее «идейно слабой». Статья носит не только принципиальный, но и воинствующий характер (выделено Аркиным).

А на то, что сами авторы «дали повод» редакции журнала написать «клеветническое» предисловие, Аркин резонно отвечал:

Неужели Вы полагаете, что советский автор должен всегда рассчитывать на какой-то благосклонный отклик буржуазного издания. <…> — «волков бояться — в лес не ходить»: мне кажется, что нас не должны смущать или пугать выпады, подобные тому, которые сделала редакция «Архитектурного обозрения».

Не известно, отправил ли Аркин это письмо[444], но в любом случае он использовал его (иногда буквально повторяя) в своих последующих объяснительных записках в Суд чести.

Затем в деле наступила пауза (Аркин, например, сразу уехал в отпуск), и оно возобновилось только осенью. Первым досталось Былинкину, который — в отличие от Аркина и Бунина — был членом партии: ему персонально были посвящены заседание партийного бюро Академии архитектуры 2 сентября и закрытое партийное собрание Академии 9 сентября. В итоге, правда, ограничились тем, что «поставили на вид» — партбюро учло, что он «искренне осознал эти ошибки, понял и дает целый ряд заверений в своих выступлениях»[445].

Вероятно, такое наказание показалось слишком мягким, и на заседании партбюро Академии 3 ноября — спустя десять дней после публикации в «Правде» текста доклада Жданова «О международном положении» — «поступок» Аркина, Бунина и Былинкина был назван «антипатриотическим», «недостойным советских граждан, порочащим честь и достоинство советского государства и советской архитектуры» и «подпадающим под действие Суда чести». Решение о проведении Суда чести