‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что это за приказ не давать мне видеться с подругами?

— Поговорим об этом вечером. Я сегодня буду дома. Садись в машину и уезжай из центра.

— А если нет? То что?

— У Арсения приказ насильно усадить тебя в автомобиль, поэтому не создавай проблем и будь послушной девочкой.

— Обязательно.

Я передаю телефон водителю и жду, когда он закончит разговаривать, после чего мило улыбаюсь и говорю, что хочу в туалет. Я не собираюсь сидеть взаперти в красивом богатом доме только потому что ему так хочется и он пообещал не отбирать у меня ребенка. В туалете я звоню Ире и говорю, что меня не пускают на встречу, поэтому я не могу прийти.

— Как это? — выдает она в трубку.

— Мне запрещено, оказывается. Видеться с тобой и Светой.

— Скотина, — не скупится на эпитеты подруга, после чего выдает. — Давай так. Я подгоню машину ко входу. Белый БМВ. Ты как-то отвлеки своего водителя и бегом в машину. Я тут же увезу тебя, ладно?

— Я не уверена, — слабо сопротивляюсь. — Матвей сказал, что не заберет моего ребенка и… — я запинаюсь и сама не верю, что говорю это.

— Решила поверить тому, кто заставил Свету сделать аборт? И кто держит тебя взаперти? Серьезно, Ника? Я помогу тебе. Олег тоже поможет. Да и он ничего не докажет. По закону эти дети принадлежат Диме, а Матвей вообще никто.

Она меня убеждает. Я соглашаюсь и узнаю, что она будет ждать меня через двадцать минут и пришлет смс, как будет на месте. Чтобы не вызывать подозрений выхожу из туалета и виновато объясняю Арсению, что меня тошнит, после чего снова сбегаю внутрь. Через пятнадцать минут не выдерживаю и выхожу, решая, что лучше подожду на улице, ведь мне никто не запрещает дышать свежим воздухом.

Едва переступив порог торгового центра замечаю белый БМВ, припаркованный впереди нашего автомобиля. Достаю телефон и смотрю на экран, но от Иры нет сообщения. Я решаю, что она не успела его написать и, пользуясь тем, что Арсений немного отстает, ускоряю шаг и иду к машине. Делаю вид, что к нашей, но в последний момент лечу в сторону, открываю дверцу белого БМВ, сажусь и кричу:

— Поехали.

— Поедем, конечно, Вероника, — слышу злой голос Матвея, за которым щелкает блокировка дверей.



Я смотрю на мужчину в зеркало заднего вида, выдерживаю его бешеный взгляд, но все же отворачиваюсь первой.

— Ты поставил прослушку на мой телефон? — решительно спрашиваю у него.

— Можно сказать и так.

От него исходит аура злости, от меня раздражения, которое я едва могу спрятать. Да мне и плевать. Хочется вернуться в свою квартиру, залезть на кровать и укрыться одеялом, убежать от реальности и представить, что все хорошо.

— Это значит нет? — допытываюсь, хотя понимаю, что вряд ли мне ответят.

— Это значит, что это тебя не касается.

— Ну конечно, — фыркаю я. — А что еще меня не касается? Мой ребенок меня не касается, моя жизнь мне не принадлежит, свободы у меня нет. Что дальше, Матвей? Посадишь меня под колбу и закажешь искусственный воздух?

— Не паясничай, — спокойно говорит он и заводит машину, выезжая со стоянки.

— Я хочу жить нормально. Без страха, что ты заберешь у меня ребенка, с возможностью видеть подруг и иметь свободу, — зачем-то говорю я, хотя совершенно не надеюсь на понимание.

— Ты будешь жить нормально, — подхватывает он.

— В твоем доме, — усмехаюсь я.

— В моем доме.

— Кто бы сомневался!

Он игнорирует мой выпад и спокойно ведет машину дальше, а я складываю руки на груди и отворачиваюсь к окну, наблюдая за улицей. Правда, на этот раз окружающая среда не кажется мне сказкой.

Мы приезжаем в его дом через полчаса. Я ни капли не успокоилась и все так же злюсь, поэтому когда раздается звук звонка телефона, я вздрагиваю и достаю мобильный, чтобы ответить.

— Дай сюда телефон, — Матвей буквально выхватывает айфон из рук и отвечает на звонок.

— Да, Ира. Здравствуй, — говорит он, пока я пытаюсь прийти в себя. — Вероника со мной и больше прошу тебя не делать попыток увезти ее, потому что она никуда не поедет.

Матвей отключается и протягивает мне телефон, после чего берет меня за руку и тянет в дом. Внутри он механическими движениями стягивает с меня шапку, ухватывается за замочек пуховика, но я перехватываю его пальцы и говорю тихо:

— Я сама.

Он молча ждет, пока я разденусь и разуюсь, после чего усаживает меня в гостиной на диване и просит подождать его. Я киваю, почему-то по одному его виду понимая, что перечить совсем не время, и наблюдаю за тем, как Матвей поднимается по лестнице и идет в ту самую половину, куда мне сказал не соваться.

Я жду, наверное, минут двадцать, после чего раздаются размеренные шаги мужчины. У него мокрые волосы и он переоделся в спортивные штаны и свитер и выглядит слишком уставшим и невыспавшимся, правда, это быстро перестает меня интересовать, потому что Матвей подходит ближе, и бросает на стол передо мной папку.

— Что это? — спрашиваю и нервно переплетаю пальцы.

— Договор, согласно которому ты и твои дети будут жить в моем доме на полном обеспечении. Почитай, — он толкает папку ко мне, но я не решаюсь не то что открыть ее, а даже прикоснуться к ней.

Наконец, я решаюсь взять папку в руки и открыть ее. Пробегаю глазами первые строки и замираю на словах “брачный договор”.

— Что это значит? — распахиваю глаза и удивленно смотрю на него.

— Мне нужен ребенок, Вероника. Ему нужна мать. Ты, при определенных условиях, будешь неплохой матерью, поэтому мы распишемся и ты родишь мне детей. Оба по документам будут мои, — он говорит это так, будто обсуждает посадку овощей на грядках, а не обсуждает дальнейшею жизнь четверых человек.

— Ты предлагаешь мне брак с тобой? — ошарашенно говорю я.

— Именно, — он кивает.

— Но я еще не развелась с Димой и…

— Развелась, — Матвей забирает у меня папку, переворачивает ее и достает бумагу, уведомляющую о моем разводе с мужем.