Сначала он засунул под мышку свою корягу, разозлив этим своих мохнатых друзей, которые поспешили переключиться на его ноги. Затем в этом неудобном состоянии начал собирать рассыпанные грибы. Владимир сидел на своём чурбане рядом с большим валуном и с умилением наблюдал за ним. Лёня и Саша стояли поодаль рядом друг с другом и улыбались. Джеф с выпученными глазами, облепленный волчатами, прихрамывая, уже направлялся к ним.

Лёня был счастлив увидеть Джефа, довольного жизнью, нагруженного заботами и своими важными делами. Такого по-детски взрослого, но не перестающего быть собой.

Джеф подошёл ближе и уже хотел вскинуть правую руку в индейском приветствии. Но вспомнив про невоплощённого дятла, стал тянуть левую руку. Совсем распоясавшиеся волчата путались у него под ногами. Делая последние шаги, он запнулся об одного из них. Тот кубарем покатился к Лёне, а Джеф с испуганным лицом начал падать. Лёня кинулся к нему на встречу, поймал и грибы, и дятла, заодно и Джефа.

Так и держал, всё собрав в охапку. Джеф что-то пытался возразить. Начал дёргаться, но Лёне вдруг совсем не захотелось его отпускать. Он уже знал, что Джеф останется здесь. И, дай Бог, им встретиться снова.

Джеф ничего не ведал об этом и упорно вырывался из его объятий. Даже чуть было не укусил Лёню за руку, чем очень рассмешил его. Лёня выпустил одичавшего и такого независимого друга из своих клещей. Коряга всё же выпала у него из подмышки, Джеф обиженно уставился на Лёню и громко, зло, но по-детски безобидно, раздувая ноздри, выдыхал воздух.

– Джеф! Ну, прости! Если хочешь, можешь укусить меня! – смеясь, произнёс Лёня, протянув ему свою правую руку. Джеф пришёл в себя, слава Богу, вспомнив, что он человек. Надул губы, но протянул навстречу свою руку. Саша приструнила непослушных волчат и отвела их к матери, которая, наверное, была совершенно не против того, что у них появился новый заботливый друг.

Тем временем солнце почти совсем спряталось за макушками хмурых елей, и лишь в одном месте небо шептало прощальным румянцем о том, что завтра оно вновь озарится утренним светом. Тем временем Владимир подбросил в костёр побольше дров, чтобы никто не пронёс еду мимо рта, и все уселись ужинать. Молчаливый и даже, как могло показаться прежде, немного забитый Джеф теперь увлечённо рассказывал о своих приключениях в лесу, не забывая при этом опустошать ложку, с удовольствием уплетая за обе щёки суп с картошкой, белым корнем и ещё какой-то травой, известной только Владимиру.

Все эти истории больше впечатляли хозяина поляны. Он смеялся от души, когда Джеф вспомнил, как он лез за своей корягой на сухое дерево, а друзья волчата устроили визг и вой внизу, волнуясь за него. От этого гама прибежала их встревоженная мать, увидела Джефа на дереве, поставила на ствол передние лапы и стала невысоко подпрыгивать, высунув язык, как будто пытаясь забраться на него. Глядя на это, волчата умолкли, а Джеф невредимый спустился на землю, правда разодрал левую ступню о торчащий сук…

От такой весёлой атмосферы за столом аппетит разыгрывался с ещё большей силой. На десерт Лёня выложил на «стол» сушёные фрукты, а Владимир заварил в котелке чай с мятой и смородиновым листом. Чай пили из деревянных чашек, огонь румянил довольные лица и без того уже разгорячённые ароматным напитком.

После чаепития весёлый Джеф, воодушевлённый своей пусть небольшой, но всё же популярностью, собрал в охапку всю посуду и смело побрёл в кромешную тьму леса, нисколько не беспокоясь о своей безопасности.

Лёня тем временем выложил на его пенёк новую рубаху и штаны, расшитые причудливым узором. Короткие кожаные сапоги поставил рядом. Вокруг было тихо, над поляной пролетел бойкий сыч, наступило его время охоты. В лесу протяжно застонала ночная птица.

Джефа не было довольно долго, Лёня уже подумал, что, наверное, зря он так смело и уверенно исчез. Владимир возился с костром, подбрасывая в него сухие ветки. Лёня сидел молча рядом с Сашей. Это был его последний вечер здесь.

– Твой дед говорил, у тебя тут недалеко есть местечко? – тихо и неуверенно, глядя украдкой на Сашу, начал Лёня. Саша заулыбалась, её щёки запылали, она повернулась к Лёне.

– Джеф храпит, наверное, да? – глядя с надеждой в Лёнины глаза, произнесла она.

Лёня обрадовался. Глупо замахал головой и как мальчишка стал смеяться от радости. Из чащи послышался Джеф. Он выбирался, с досадой бормоча что-то на испанском. Устало доплёлся до камня, высыпал содержимое из натруженных рук.

– Ложки уплыли, наверное, – виновато пробубнил он и уселся, повесив голову на свой чурбан, даже не заметив лежащих на нём вещей. Подошёл, улыбаясь в седые усы, Владимир. По-отцовски положил руку Джефу на плечо и по-доброму сказал:

– Не расстраивайся, Джеф! Есть у меня заготовки и резала есть. – Завтра встанешь пораньше и потренируешься.

Джеф сидел с понурой головой, удручённо глядя на свои босые поцарапанные ноги. Лёня взял сапоги и поставил рядом с ним.

– Главному следопыту, повелителю волков! – по-доброму, стараясь ещё больше не обидеть друга, пошутил он. Джеф с любопытством взглянул на новые, пахнущие свежей выделкой сапоги. Взял один в руки, стал вертеть, мять, нюхать. И с каждым действием настроение его явно улучшалось. Вскоре он уже стоял обутый, притопывая от удовольствия. Лёня взял с пенька примятую стопку одежды и тоже протянул ему. Джеф радостный уже было начал раздеваться, но вспомнил про Сашу, когда она обратила на себя внимание, щёлкая ножницами, которые достала из своей сумки.

– Завтра, Джеф, не торопись! – послышался голос Владимира, который наблюдал за всем чуть в сторонке. – Натопим с тобой баню! Потом тебя подстрижём, а там уж и женихаться можно.

Услышав волшебное слово «женихаться», Джеф заёрзал на месте и глупо, но с надеждой в глазах смотрел на Владимира. Тот уже обещал сводить его на смотрины в один из ближайших посёлков.

Пришло время расходиться. Джеф теперь ночевал у Владимира, на его заимке в тёплой небольшой бревенчатой избушке, там же находилась и баня. Он уже торопливо схватил свои обновки и собирался идти вслед за Владимиром, пожелавшим всем доброй ночи, но Лёня окликнул его. Джеф остановился и вертел головой то в Лёнину сторону, то в сторону уходящего хозяина поляны. Лёня подошёл к нему. Джеф ёрзал от нетерпения, как ребёнок, боящийся потерять своего родителя, часто моргая и кривя губы.

– Джеф, давай обнимемся на прощанье! – произнёс Лёня и, не дожидаясь согласия, прижал друга к себе. Джеф, как будто почувствовав что-то, на этот раз не дёргался и тихонько сопел в Лёнино плечо.

– Эх, брат! – расчувствовался Лёня и подумал о том, что, как ни крути, а Джеф был, наверное, самым родным для него в последние годы. Каким-то невероятным образом ужасный монстр, царствующий в лепре, так и не смог до конца сожрать его душу и поглотить полностью его разум. Каждый день в его простоте и нелепости Лёня всё же узнавал человека, того, кто был ему действительно нужен, благодаря кому он держался на плаву.

Джеф по-прежнему тихо сопел и даже не шевелился. В Лёниной голове мелькали картинки прошлого, связанные с ним. Глаза начинали мокреть. Лёня тяжело вздохнул и разомкнул свои объятья. Джеф потихоньку стал оседать вниз, всё вывалилось из его рук. Лёня вновь подхватил его, взглянув в лицо. Джеф сладко спал. Лёня стал искать место помягче, что бы уложить друга, таская его, держа перед собой. От «стола» послышался тихий смех Саши. Подбежал неизвестно где шлявшийся Волчик, стал путаться под ногами.