Уже выбрав место покомфортней, Лёня думал положить туда Джефа, но неожиданно острый сучок впился в его ногу. Это «дятел» Джефа, брошенный им за ненадобностью, нашёл себе применение; в темноте Лёня не заметил его. Они упали вместе на мягкую траву, Джеф так и не проснулся. Лёня аккуратно спихнул его со своей груди. Нога болела и, наверно, кровоточила, но ему вдруг стало легко. «Как будто в детстве побывал», – подумал он, тихо смеясь, глядя на звёзды.

Обработав небольшую рану, положив Джефа в землянку, Саша и Лёня тоже решили удалиться. Сашина избушка была недалеко. Луна поднялась уже довольно высоко, и ведомые Волчиком по незнакомой Лёне тропинке они вскоре добрались до неё. Небольшой сруб стоял на скалистой возвышенности. Вокруг росли высокие мачтовые сосны, внизу под скалой был слышен ручей. Лунный свет освещал сказочно-красивое место.

– Вот мои хоромы! – держа Лёню за руку, заглянув в глаза, улыбаясь, произнесла Саша. По каменистым выступам они поднялись наверх. Перед избой находились небольшие сени. Саша повернула деревянный запор и отворила дверь. Первым вбежал Волчик, всё обнюхал и с серьёзным видом вышел обратно. В сенях пахло сухими дровами и смолой. Лёня на ощупь стал пробираться за Сашей, которая уже открыла дверь в жилище.

Пошарила правой рукой на полке рядом с дверью. Пространство озарили две короткие вспышки, затем огонь тускло осветил всю избу. Это Саша зажгла восковую свечу и в металлическом подсвечнике поставила её на простой деревянный стол с дверцами, накрытый серой скатертью. Лёня вошёл внутрь. На бревенчатых грубо отёсанных стенах висели пучки разных трав, и от этого воздух был наполнен разными ароматами.

Небольшая, обмазанная глиной печь, с узорными вставками из разноцветных камней, находилась справа, почти у стены. На её полатях лежала дюжина сухих поленьев для розжига и войлочный коврик, скрученный в рулон. Простой дощатый пол с постеленными лыковыми ковриками. Такой же невысокий потолок, под которым висели сушёные грибы, чеснок и разные коренья. В избе было два небольших, застеклённых окна с холщёвыми занавесками, украшенными трогательными рюшками и смешными болтающимися кистями.

Под одним из окон стояла кровать. Простая, деревянная, с массивными ножками и высокой спинкой в изголовье, с причудливыми отверстиями по её краям. Сверху лежал тонкий войлочный матрас, одеяло и подушка, набитая мягкой травой. За кроватью в углу стоял небольшой искусно-сделанный шкафчик, с морёными дверками и болтающимися, как капельки, металлическими ручками. Два табурета с квадратными ножками стояли рядом, укрытые вязаной накидкой.

Выдав Лёне что-то похожее на лапти, полотенце и отправив его умываться в бочку с дождевой водой, что стояла на улице, Саша достала из шкафа свежее бельё и застелила постель. Лёня вернулся довольный с сияющей улыбкой. Саша пригласила его лечь. Он поспешил закрыть дверь, торопливо скинул обувку, швырнул на стол полотенце, снял с себя одежду, бросил на табурет. Забрался под одеяло и вожделенно глядел в Сашины ясные глаза. Она заботливо подтянула одеяло ближе к его подбородку и села рядом. Лёня уже было начал хмурить брови, но нежная улыбка и ласковые глаза Саши не давали ему для этого ни малейшего повода. Она поднесла свой указательный палец к губам и чуть помотала головой в стороны.

Через секунду из Сашиных уст зазвучала тихая песня. Начала она её почти шёпотом, постепенно повышая тон, и казалось, будто она звучит из далёка-далёка, медленно приближаясь к Лёне. Слов он не мог разобрать, но это было не важно. Такая нежная! Внутри запекло, словно кто-то неосторожно опрокинул свечу. И теперь всё больше горячий воск разливается по изрытой ухабистой дороге, что привела его сюда, заполняя нерадивые ноющие ямы. Лёня провалился в сон, но песня звучала, наполняя всё, что окружало его в нём.

Он видел лес, речку, озеро, но всё как будто с высоты птичьего полёта. Лёня стал вертеть головой и с удивлением обнаружил, что он не в капсуле. Стало страшно, но страх быстро прошёл и он просто наслаждался полётом, чувствуя себя безгранично свободным и неуязвимым. Сашина песня продолжала звучать будто отовсюду. Так продолжалось недолго. Лёня даже не заметил когда, но полёт его закончился, и он уже поднимался на высокую гору. На её вершине находилась огромная плита. Лёни казалось, что он уже различает её заросшие растительностью контуры.

На нём был его защитный костюм и шлем. Встроенная система охлаждения почему-то не работала. Было невыносимо жарко, пот заливал глаза и не хватало воздуха. Лёня поднял голову и, не смотря на все страдания, решил прибавить шаг, но вскоре в недоумении обнаружил, что после всех усилий он остался на том же месте. Чувство отчаяния захлестнуло его, дышать в шлеме было уже нечем, наплевав на опасность, он открыл его. Стало немного легче. Переведя дух, он решил ускориться, но вскоре упал от неимоверной тяжести костюма, который будто наполнился водой и разбух, не давая шанса на дальнейшее движение.

Сашина песня звучала с небес, теперь она казалась нелепой в данной ситуации. Лёне стало до слёз жалко самого себя. Вполне понимая, что он спит, ему захотелось помочь себе же. Он стал тянуть невидимые руки в надежде, что каким-то чудом два параллельных мира всё же соединятся и его положение окажется ни таким плачевным.

– Нужно снять костюм! – сам себе и тому, кто был там, на склоне, стал настойчиво твердить Лёня. Солнце светило прямо в глаза. Вездесущие муравьи уже исследовали просторы его выбритого лица. Он безвольно лежал, почти ничего не ощущая. Руки и ноги стали «деревянными», и даже ещё недавно теплящийся огонёк всё меньше подавал признаки жизни за матовой колбой затухающих глаз.

«Какая нелепость», – думал во сне Лёня, раздирая душу от бессилия и боли. Он уже чувствовал, как останавливается его сердце, но ничем не мог себе помочь. Ему очень хотелось проснуться, и он не понимал, почему этого не происходит.

– Открыть глаза! Открыть!.. – вновь кричал где-то он, пытаясь сделать это.

Его сердце остановилось. Полчища муравьёв, как будто проведав о случившемся, уже наполняли своими беспокойными тельцами внутренности костюма и начинали проникать в уши и нос. Все чувства покинули Лёню, он провалился в бездну, но не в бездну сна. Время потеряло свой ход и значимость. Только безмолвие и полный покой. Отрешение. Чистота. Вакуум…

Прошло время…

Лёня открыл глаза. Над ним висели пучки трав. Солнце уже тускло освещало избу. Рядом никого не было. Странное и одновременно сладостное чувство наполняло его. Он чувствовал себя совершенно новым и чистым, как хрустальный сосуд, который вот-вот наполнят волшебством, и для этого нужно просто подняться с постели. Лёня вытянул руку из-под одеяла и свесил с кровати. Стал шевелить пальцами, словно перебирая дарованные ему волшебные камни, не зная, какой же выбрать.

Счастливая улыбка расплылась на всё его лицо, когда он представил себе это. Утро всё бесстыдней подглядывало сквозь занавески, весело разбрасывая жёлтых зайчат по тёсаному полу. Лёня лежал и наслаждался предвкушением, сам не зная чего. Нужно было вставать. Ему предстоял трудный путь. Путь в неизвестность. Но он не испытывал ни страха, ни беспокойства. Напротив, ему казалось, что он точно знает, что делать, правда, без подробностей, но ему этого было достаточно.