Кажется, своим предложением я его убил и закопал. Профессор даже дышать перестал. Потом он лихорадочно облизал губы и кивнул.

– Да, товарищ Одинцов, я согласен… Что вас интересует в первую очередь?

«Эка его пробрало, – подумал я, – аж с “господина” на “товарища” перешел!»

Но вслух сказал совсем другое.

– В настоящий момент, в целях достижения полной стратегической внезапности, при подготовке военной операции государственного значения нас интересует возможность размещения в прошлом армейских тренировочных лагерей и секретных научных лабораторий. При этом мы должны вступить в дипломатические контакты с местными властями в Москве с целью ускоренной модернизации российского государства, по нашему мнению, готовому пойти по пути, альтернативному петровским реформам. В любом случае модернизация необходима, ибо если Россия ее не проведет, то ее ждет судьба Индии и Китая. То есть она станет колонией господ европейцев. Но при всем при том не хотелось бы платить за эту модернизацию такую дорогую цену, какую заплатила Россия при Петре Первом.

Профессор задумался, потом кивнул и сказал:

– Я согласен, господин Одинцов. Что дальше?

– Хорошо, – ответил я, – тогда собирайтесь, профессор. Нам нужно отправляться в путь.

– А как же все это? – он обвел руками стеллажи с книгами и журналами, массивный, явно допотопный компьютер, стопки лазерных дисков.

– Профессор, – строго сказал я, – вы правильно заметили, что мы идем на разведку. А разведчики обычно не обременяют себя лишними вещами. Вот посмотрим все на месте и там решим – где будет располагаться ваша штаб-квартира, в которую вы сможете перевезти все это добро и кое-что еще. Так что собирайтесь, – я посмотрел на часы, – самолет уже нас ждет.

28 января 2017 года, 10:45. Российская Федерация, Московская область, резиденция Президента РФ

Присутствуют: Президент Российской Федерации В. В. Путин, куратор ГНКЦ «Позитрон» от Администрации Президента Павел Павлович Одинцов, главный консультант проекта «1680» профессор Сергей Викентьевич Архангельский

За окном мела не первая и не последняя в этом году метель, но в помещении было тепло, светло и тихо. Лишь иногда было чуть слышно жужжание кондиционера.

Президент еще раз просмотрел лежащие перед ним на столе бумаги и, подняв голову, посмотрел на полковника Одинцова.

– Итак, коллега Одинцов, – тихо сказал президент, – вы предлагаете сделать это время основной территорией для проведения операции обеспечения?

– Да, Владимир Владимирович, – так же тихо ответил Одинцов, – мы с профессором Архангельским считаем, что из всех имеющихся площадок, на этой имеется наивысшая концентрация богатств в руках таких государств, которые не вызывают симпатий у наших сограждан. Что турецкие султаны, что католические испанские величества – все они выглядят немногим лучше Гитлера и могут считаться вполне законной для нас добычей. Тот мир, лишившись этих суперхищников, лишь с облегчением вздохнет.

– Э-э-э, господин президент, – академическим тоном добавил Архангельский, – я много размышлял над механизмом образования тех сверхбогатств, каторые были добыты Оттоманской Портой или же католической Испанией. Одним из условий образования подобного рода сокровищ является ограбление иноверных культовых сооружений. Например, все то золото и серебро, что на 1680 год находится в казне султанов, было когда-то изъято в виде предметов культа из христианских церквей. Испанцы, соответственно, в Новом Свете грабили культовые сооружения ацтеков и инков. Чуть позже Британия обогатится на грабеже сокровищ Индии и Китая. Такие моменты, когда в сокровищницах государства-хищника скапливается максимальное количество богатств, не так часты в истории. Потому что в тот момент, когда заканчивается территориальный рост этих государств, вслед за фазой накопления приходит фаза проедания богатств. Ведь весь их, с позволения сказать, государственный метаболизм настроен на ограбление покоренных территорий, а не на нормальное развитие. Когда новых территорий нет, то наступает коллапс. Уже через двести лет те же самые Испания и Турция станут не самыми богатыми, а, наоборот, самыми бедными государствами Европы.

– То есть вы предлагаете брать то, что дают? – сухо поинтересовался президент.

– Да, можно сказать и так, – кивнул профессор.

– Может, и так… – задумчиво сказал президент. Потом немного помолчал и добавил: – А вы, коллега, не задумывались о том, что если убрать турецкий противовес, то резко усилятся Австрия и Польша, а без сдерживающей роли Испании в рост быстро пойдут Франция и Англия. Все эти державы, за исключением Англии, ничуть не менее католические, чем Испания. И все они не менее враждебны России, чем Турция. Новый крестовый поход против схизматиков на восток вы не исключаете? Зачитает римский папа буллу – и вперед! В первых рядах поляки, а за ними и все остальные. Ордой.

Путин сделал паузу, дав собеседникам поразмыслить над его словами, а потом произнес несколько изменившимся тоном:

– Получить в свое распоряжение турецкие и испанские богатства – это хорошо. Но вот как бы нам потом не пришлось встревать в войну ничуть не менее масштабную, чем Великая Отечественная? Операция должна быть спланирована с учетом модернизации тамошнего Российского государства, так, чтобы оно могло справляться с внешними угрозами при нашей минимальной поддержке. Это было бы правильно и с чисто человеческой точки зрения. Пусть они знают, что их победы – это только их победы. Не стоит лишать наших предков уверенности в своих силах, делая за них их же работу. Не ангольцы какие-нибудь, чай, и не эфиопы, русские же люди.

Павел Павлович Одинцов утвердительно кивнул.

– Владимир Владимирович, мы с Сергеем Викентьевичем все это прекрасно понимаем. А потому считаем возможным разбить операцию на несколько этапов, при безусловном продолжении разведки вглубь времен. В историческом периоде нам осталось не больше трех-четырех площадок, а дальше пойдет предыстория, разведывательные партии в которую надо будет снаряжать по несколько иному принципу. Но вернемся в 1680 год. Сергей Викентьевич?..

Профессор поправил очки и прокашлялся:

– Политическая связность Европы конца семнадцатого века сильно уступает не только современному уровню, но и временам Крестовых походов, когда папа римский действительно мог отправить на иноверцев несметные рати. Если же крестовый поход и будет объявлен в 1680 году, то ровным счетом ничего не произойдет. Англия и Франция находятся во враждебных отношениях с протестантской Голландией и католической Испанией. По этой же причине они помогают туркам, которым подчиняются алжирские и египетские пираты. Испанцы находятся в союзе с австрийцами. Там и тут Габсбурги. Этот союз воюет против Франции, Англии и Турции. Словом, на европейском континенте на данный момент полное равенство сил, и война всех против всех с переменным успехом. Активных соседей у России на данный момент трое. Это Турция, с вассальным ей Крымским ханством и ногайской ордой, Польша, точнее Речь Посполитая, и Швеция.