Пока добираемся до отеля, мы едва не переходим к главному развлечению. Я почти стягиваю лиф с пышностей виконтессы, но тут машина останавливается и в динамике раздается голос водителя:

— Прибыли в отель, леди Смит.

Так что продолжаем мы уже в люкс-апартаментах виконтессы. Надо сказать, на кровати раздетыми это делать намного удобнее. Особенно леди Барбаре. Ее моя компания вдохновляет на такие кульбиты, что я диву даюсь. В промежутке между постельной акробатикой леди достает из тумбочки коробочку с духами.

— Ограниченная коллекция, — устало улыбается Барбара, сдувая мокрую прядь со лба. — Такие я дарю только высшим пэрам. Но девушка моего спасителя тоже достойна.

Я беру прилагающийся пробник и, побрызгав, пробую запах.

— Вкусно. Насыщенно, — киваю. — Спасибо, Барби, выручила. А то бы я и не знал, что ей дарить, — делаю паузу. — А еще одних нет? — Маме бы тоже не помешали дорогие духи.

— Я дам тебе пять наборов, — леди без сил падает на постель и тяжело дышит. — Дари кому хочешь. Заслужил, жеребец.

— Устала? — с сочувствием спрашиваю.

— Не дождешься! — девушка тут же переворачивается на живот и подползает ко мне с хищными огнями в глазах. — Я такого, как ты, зверя впервые вижу! И готова распробовать тебя подольше!

Чувствую, ночь мне тоже придется задержаться. Ну да, ладно. В следующий перерыв отправлю сообщение Антону. Пускай не ждет до утра. У меня сегодня отработка сувениров.

* * *

Глава 16

Бритвенный финт

Ну что? Вот я и на испанском вечере. Антон добился своего. Вокруг танцуют смуглые сеньоры с сеньоритами в стильном шмотье, все что-то щебечут на своем испанском, а я ни бе ни ме. К счастью, рядом постоянно крутятся слуги: то официанты, то лакеи. У них нет щитов, они всё слышат, всё мотают на ус. И если мне интересен смысл чьей-то речи, то просто заглядываю в голову ближайшему официанту и по отклику мозговых сигналов понимаю, что имел в виду сеньор или сеньорита. А дворяне и не подозревают, что слуги их подслушивают, наивные.

Должен признать, вечеринка шикарная, музыка зажигательная, закуски вкусные. А то, что местные дворяне ко мне пренебрежительно относятся, да и по барабану. Я завтра уже домой лечу. Клал я на мнение этих иностранцев. Поэтому отдаюсь атмосфере: уминаю тапасы, слушаю музыку, попиваю испанское вино — не пиво, но тоже ничего.

— Ну и где твоя ненаглядная сеньорита? — с усмешкой спрашиваю Антона. Парень выглядит на взводе и то и дело всматривается в толпу. К нам уже подходили несколько дворян. Граф здоровался и представлял меня. И теперь мы остались вдвоем у стола с закусками.

Со вздохом отвечает Шереметьев.

— Еще не пришла… — он замирает, а его лицо расцветает улыбкой, как у влюбленной школьницы. — Вот она, Даня! Вот она!

Да, у графа есть вкус. Девушка изящна, стройна, легка как лань. Формы, обтянутые клубным лиловым платьем в блестках, не внушительные, но очень даже аппетитные. Юная сеньорита тоже замечает графа и сразу спешит к нему, улыбаясь и цокая каблуками, как козочка. Кажется, для Антона это самые долгие в его жизни десять секунд.

Парочка наконец воссоединяется. Их восторженный щебет на испанском я решаю себе не переводить, хоть рядом и крутится официант, с любопытством поглядывающий на двух голубков.

— Данила, познакомься, — Шереметьев переходит на русский. — Это сеньорита Исабель Диас. Бель, перед тобой мой друг Данила Вещий.

— Очень приятно, Данила, — на русском, почти без акцента, здоровается брюнетка.

О, она мне уже нравится.

— Мое почтение, сеньорита, — с улыбкой целую ее протянутые пальчики. — Как добрались?

— Спасибо, дорога была легкая и быстрая, — она бросает кокетливый взгляд на Антона. — И это замечательно.

Мы минут пять разговариваем, а потом к нам присоединяются два черных как уголь испанца. Один раздраженно говорит что-то непонятное Антону. Тут я всё же использую, как гугл-переводчк, мозг любопытного официанта.

— Снова явился в Барселону, граф Шереметьев, — бросает надменно самый высокий испанец.

— Как видишь, герцог Муньос, — в тон ему отвечает Антон.

— Бель, а ты опять всё время проводишь с русским? — порция желчи Муньоса достается и крошке Диас.

— Как видишь, герцог Муньос, — слово в слово повторяет юная сеньорита, чем вызывает довольную улыбку у Антона. А приставшие дворяне, наоборот, делают кислые мины. — И вообще, Риккардо, ты не моя нянька, чтобы следить за моим обществом.

— Гхм…и слава богу, — бурчит Муньос и снова наезжает на Антона. Как известно, лучший способ защиты — это нападение. — Шереметьев, в прошлый твой визит мы не решили наш вопрос. Очень уж ты быстро уехал в свою холодную Россию.

— Что поделать, Муньос. Дела рода и клана, — хмыкает Антон. — Я не могу их игнорировать даже ради твоего внимания.

Я усмехаюсь. Молоток Антоха. Испанцы раздражаются еще больше.

— Закончим тогда наш спор сейчас? — оскаливается испанец. — Или у тебя посреди ночи снова появились родовые дела?

— Как раз сейчас я свободен, — Антон спокоен. — Значит, поединок на навахах? Это выбор твоего оружия? Правильно я помню?

— Хоть память у тебя хорошая, — кивает Риккардо и одергивает в сторону полы пиджака. Показывается «бритва» в золотых ножнах. Вообще, тут почти все мужчины щеголяют навахами и мы с Антоном не исключения. Причем, на мою «бритву» в обычном кожаном чехле многие поглядывают с интересом и даже с завистью. Пускай клинок и спрятан, но знатоки только по рукояти из кости зверя могут понять, что наваха далеко не простая. А как раз знатоков здесь полный зал. — Тогда во дворе через полчаса. Я попрошу Николо побыть судьей.

Николо — это хозяин поместья, так что тут всё нормально.

Наглецы отчаливают, а крошка Исабель с тревогой смотрит на Антона.

— Антонио! — восклицает она. — Ты же не обучен драться на навахах! Что же делать! Риккардо может тебя убить!

— Не волнуйся, милая, — граф уверенно берет свою возлюбленную за руку и кивает на меня, в это время уминающего очередной тапас с мидиями, пока мы не ушли от этих вкусностей во двор. — Данила — настоящий мастер по ножам. Он провел со мной уроки, и я отлично представляю с чем столкнусь.

— Сеньор Даниэль, вы ножевой фехтовальщик? — с удивлением смотрит на меня девушка.

Приходится оторваться от закусок. Я вытираю жирные руки о скатерть (салфеток рядом нет) и с улыбкой отвечаю:

— Не спортивный фехтовальщик, если вы об этом. Я применял ножи только в бою, и это не раз спасало мне жизнь.

— У Антона большие шансы? — с трепетом спрашивает Исабель. Чудесная девушка. Волнуется за своего героя. Антон не промах. Знал в кого влюбиться.

— В ножевом бою шансы есть у всех. Даже у хрупкой женщины, инвалида или пожилых лиц. Главное качество хорошего «ножевщика» — устойчивая психика. Наш с вами граф этим не обделен.

Исабель чуть успокаивается, а Антон беззвучно произносит «спасибо».

Между тем, люди, почувствовав намечающееся шоу, уже бурным потоком потекли наружу. Мы тоже спускаемся в сад. Небольшую поляну огородили лентой, создав арену боя. Внутри уже разминается Риккардо без пиджака. Он из разных позиций машет дорогой навахой. Движения плавные, но чертовски быстрые. Противник явно опытный. Впрочем, другого мы и не ждали.

В центре арены стоит еще один испанец. Наверное, тот самый Николо, хозяин вечеринки.

— Ну, с богом, — Антон снимает пиджак и отдает своей ненаглядной.

— Подвижность и упреждение, — даю последнее напутствие.

— Понял, сенсей, — серьезно кивает граф и идет на арену.

Изабель прижимает руки к груди и смотрит с тревогой на арену. Я оглядываю ее голые бронзовые плечики. Вечер, несмотря на испанский климат, прохладный.

— Позвольте, — я забираю пиджак из ее рук и накидываю ей на плечи. За что удостаиваюсь благодарного и даже довольного взгляда.

Спарринг начинается через три минуты. Судья быстро произносит правила, которые мне переводит крошка Исабель: бой длится до трех попаданий, либо до невозможности продолжать бой, либо до сдачи одного участника. Затем поединщики сходятся на длину трех шагов. Антон сразу пытается настигнуть противника. Но Риккардо не так прост. Оба дворянина с рождения питались мясом зверей, они быстры, сильны, а испанец еще и опытен. Противники не стоят на месте, кружатся вокруг друг друга. Один приближается — другой отдаляется.

Но я замечаю, что Риккардо слишком высокомерен и беспечен. Испанец явно не считает русского графа достойным противником и держится слишком близко к нему, отдалив нож от туловища.

Только бы Антон это заметил. Но похоже в горячке боя он не успевает понять. Ладно, к черту.

— Двойка! — кричу я.

Антон тут же проводит