– Вот, ешь, – сказал он.

Джордж посмотрела на его бесстрастное, каменное, словно неживое лицо, и ей вдруг страшно захотелось сделать так, чтобы этот человек понял, как ей сейчас плохо. Она схватила стакан и выплеснула всю воду прямо в лицо Блоку.

От неожиданности тот вскрикнул, отпрянув. Вода капала с его лица и волос, текла на грудь, на сюртук. Блок отступил на шаг назад и, сощурив глаза, с невыразимой злобой посмотрел на Джордж. Оказывается, он всё-таки умел испытывать эмоции! Однако сейчас он ничего не мог сделать. Потому что за дверью стояли Джулиан и Дик.

– Ты заплатишь за это! – прошипел Блок. – Ты дорого мне заплатишь. Запомни, ты больше никогда не увидишь своей собаки.

Он вышел из комнаты и снова закрыл дверь на ключ. Джулиан постучал, когда фигура дворецкого скрылась из вида.

– Что ты с ним сделала? – спросил Джулиан через дверь. – Он вышел весь мокрый и просто вне себя от ярости. Ты нажила себе худшего врага!

– Я знаю. Теперь я уже жалею. Но я просто не смогла сдержаться, – стала оправдываться Джордж, но долго оправдываться ей не пришлось.

Через несколько минут детей позвали в кабинет мистера Ленуара, и Джордж снова осталась одна, всеми покинутая, брошенная, несчастная. Ей захотелось плакать, но она быстро вытерла слёзы. Не такая уж она и несчастная! Она в любой момент может выбраться на волю, а там… Но сначала нужно дождаться ребят.

Ребята вскоре вернулись и рассказали, что только что виделись с отцом Джордж.

– Дядя Квентин очень сердит на тебя, – доложил Джулиан. – Он очень устал с дороги, и у него плохое настроение. Он требует, чтобы ты немедленно извинилась. За всё, что сделала. Он сказал, ты и завтра останешься под замком, если не извинишься.

Но Джордж не собиралась извиняться. Она уже терпеть не могла не только дворецкого, но и самого хозяина дома с его фальшивыми улыбочками и беспричинным смехом, который так быстро сменялся приступом гнева или вспышкой ярости. Она промолчала.

– Нам надо идти, – сказал Цыга. – Сейчас подадут запоздавший ужин. Но мы тебе что-нибудь оставим. Я постучу, когда все лягут. Пока.

Джордж легла на свою кровать и стала думать. Проблем становилось всё больше и больше. И слишком много вопросов оставалось без ответа. Взять хотя бы того же Блока. Кто-то же той ночью сигналил с башни, а оказалось, это не Блок. Кто-то же сидел в окне в доме Барлинга, и снова оказалось, что это не Блок. Потому что всякий раз он был в своей постели. А тут вдруг внезапно встал только для того, чтобы принести ей ужин. Почему встал? Почему не спал дальше? Мысли Джордж постепенно становились всё более вялыми, неповоротливыми, и наконец она задремала.

После позднего ужина ребята тоже собрались спать. Энн ночевала в комнате Мэрибелл, Цыга лёг в комнате Джулиана и Дика, но лежал не смыкая глаз. Он боялся уснуть.

Ровно в полночь Джордж разбудил тихий, но настойчивый стук в дверь. Она мгновенно вскочила.

– Ага, Цыга, я проснулась! – прошептала она возле двери, быстро оделась и взяла фонарик. Затем сноровисто выбралась в окно и ловко спустилась по верёвочной лестнице. На этот раз Джордж не уходила далеко по стене, а сразу спрыгнула во двор и направилась к боковому входу в дом. Цыга был уже там и открыл дверь. Джордж проскользнула внутрь.

– Все легли, – шёпотом сообщил Цыга. – Я еле дождался, когда твой отец наконец уйдёт от моего. Они проговорили целую вечность. Но теперь все спят. Пошли!

На цыпочках они направились к кабинету мистера Ленуара. Цыга повернул ручку и слегка надавил на дверь. Та не поддалась. Она была заперта.

– Гм, этого надо было ожидать, – растерянно проговорил Цыга. – И что будем делать?

– Не знаю.

– И я не знаю. Но у меня есть запасной вариант. Давай я сейчас прокрадусь в свою комнату, где спит твой отец, залезу там в шкаф и попробую пробраться в тоннель через него. Если я найду Тима, то выведу его назад тоже через шкаф. Не бойся, я осторожно. Твой отец даже не проснётся.

– Цыга! Ты в самом деле хочешь это сделать? Ты хочешь сделать это ради меня? Ты настоящий друг! Постой, а не лучше ли будет, если в комнату моего папы пойду всё же я?

– Нет. Я лучше знаю туда дорогу. И шкаф я знаю на ощупь. Пойду я.

Они поднялись на второй этаж, пересекли лестничную клетку и подошли к той высокой двери в коридор, где находилась комната Цыги.

– Стой! Звонок! – внезапно испугалась Джордж. – Сейчас мы откроем дверь, и твой отец услышит звонок!

– Не бойся, глупая, – улыбнулся Цыга. – Как ты думаешь, подумал я об этом или нет? Конечно, подумал. Звонок давно отключён.

Он толкнул дверь и первым вошёл в коридор. Затем на цыпочках прокрался к своей бывшей комнате. Прислушался. Джордж подошла и тоже прислушалась. Тихо. Нет, скрипнула кровать.

– Кажется, твой отец ещё ворочается. Придётся подождать. Но тебе не надо быть здесь, Джордж. Иди в комнату Мэрибелл и жди, когда я приведу туда Тима. Энн тоже ночует сегодня там.

Джордж кивнула и бесшумно направилась в соседнюю комнату, где Мэрибелл и Энн мирно спали. Дверь она оставила приоткрытой, чтобы Тимоти мог сразу её найти. Вот будет здорово снова увидеть и обнять своего пса! Как он, наверное, соскучился! Как он будет лизать лицо, представила она.

Подождав ещё несколько минут, Цыга осторожно прокрался в комнату, где спал дядя Квентин. Он двигался абсолютно бесшумно, поскольку знал в своей комнате каждую половицу и не ступал на те, которые скрипят. Так он дошёл до кресла и остановился. Дальше идти было рискованно, потому что лежащий человек опять заворочался. Он что-то пробормотал, несколько раз зевнул, потом перевернулся на другой бок и плотнее закутался в одеяло.

Присев за креслом, Цыга терпеливо ждал, когда отец Джордж снова уснёт. Или наконец уснёт! Прошло немало времени, прежде чем дыхание дяди Квентина стало ровным и глубоким. Цыга осторожно вышел из-за кресла и двинулся вперёд. Вдруг что-то его остановило.

Он сам не понял что. Какой-то звук. Какой-то очень необычный звук. Звук шёл от окна. Странно. Очень странно. Птица, что ли? Нет, не птица. Какой-то скрип. Как будто кто-то что-то открывает.

Ночь была тёмной, но светлый квадрат окна оставался хорошо виден, поскольку занавески были раздёрнуты. Цыга вглядывался в этот квадрат и ничего не понимал. Окно находится на втором этаже. Так? Так. Кто-то пытается его открыть? Нет. Рама окна остаётся неподвижной, и за ней ни малейшей тени. Скрип идёт откуда-то снизу, от подоконника.

Под окном находился встроенный деревянный диванчик с внутренним ящиком. Правда, ящиком никогда не пользовались. Сиденье диванчика было намертво прикручено на шурупы. Эта была, в сущности, просто крышка, доска, широкая и удобная. Цыга сидел на ней миллион раз, когда смотрел в окно. И вот теперь с этой самой крышкой что-то явно происходит.