С высоты третьего этажа было видно лес, сосны, елки и красно-желтые кроны осин, лоскутное осеннее одеяло, через которое не проглядывались крыши соседних домов. Далеко, почти у горизонта в небо поднимались полосатые трубы ТЭЦ-3, справа от них белели кварталы новостроек, слева краснел старый город и башня телестанции, вид, в принципе, красивый.

Круглов спустился с лесенки и направился за покрышкой, по пути он с непривычки запутался в костылях и упал в старые газеты, в бумагу. Она оказалась на удивление мягкой, как перина, Витька закопошился в ней и попробовал подняться, но бумага неожиданно обхватила его, прилипла, Круглов дернулся и завяз. Он еще немного подергался, пытаясь выбраться из бумажных объятий, но почти сразу сдался и уснул.

Ему пришли удивительно хорошие сны, светлые, летние, пропитанные солнцем и надеждой, вокруг него образовалась пещера, бумага уютно хранила тепло, и ему совсем не хотелось просыпаться, и совсем не хотелось… ничего.

Нога распухла еще больше и стала похожа на сардельку. Или на сосиску – опухоль равномерно распространилась от колена вниз и вверх, зато пропала боль. Вернее, она трансформировалась в какую-то другую разновидность, вполне терпимую. Круглов пошевелил пальцами, обнаружил, что пальцы тоже распухли.

Выбираться из бумаги не хотелось, он вдруг подумал, что не стоит вылезать из этого укрытия, стоит остаться здесь и пролежать тут пару суток, за пару суток кто-нибудь придет… К тому же уже темно совсем, тут уже не покрышку надо поджигать, тут дом поджечь потребуется. В кладовке есть фейерверк, отец купил заранее к Новому году. Если попробовать…

Всем наплевать. Подумают, что кто-то решил отпраздновать пораньше. А идея неплохая, запустить фейерверк в темноте…

Темно!

Витька выбрался из бумажной кучи. Уже темно! Он проспал целый день, отлично, лучше не придумать. Нервотрепка, разрыв в колене, еще раз нервотрепка. А потом он хорошенько наелся, в результате чего и уснул. Реакция организма на стресс и переутомление, все понятно.

Все понятно, только вот вместо того, чтобы пытаться выбраться отсюда, он дрых. А в темноте отсюда выбираться не стоит и пробовать.

Парень поднялся на ноги и похромал вниз на костылях, отметив, что на них ходить ему стало гораздо легче. Он спустился в гостиную. Видимо, и вторую ночь придется провести дома, прекрасно… Куда, кстати, смотрит тетя Роза? Хотя зная тетю Розу… Однажды она должна была полететь в Краснодар, а улетела в Красноярск, с нее взять нечего.

Надо ночевать.

Круглов собрался с силами и отправился проверять первый этаж – окна и дверь, оборону, одним словом. Окна забраны решетками, надежными, в палец толщиной. Дверь толстая. Все, как надо, все, как полагается, не прорваться. Вроде бы. Витька обошел дом по первому этажу и обнаружил только тишину. Невозможную, пугающую, надо было срочно ее разрушить, наполнить дом звуками и голосами, иначе сойдешь с ума, это точно, для того, чтобы начать слушать шаги, стоит погрузиться в безмолвие.

Нужны были звуки. Сразу и много. И чтобы какие-нибудь новости, они обычно его раздражали, и он их никогда не смотрел, но сейчас ему захотелось послушать навязчивых новостных бредней. Парень сел в кресло, вытянул ногу и включил телевизор. Он не смотрел телевизор… Уже несколько месяцев. С прошлого Нового года, точно.

Телевизор оказался настроен на городской канал, Витька сделал погромче. Местные новости отличались редким кретинизмом, в этом состояло их основное достоинство. Рассказывали о женщине, провалившейся в люк, о финансах, об областных радикалах, проводящих акцию «Выпей свою кровь» в поддержку прав доноров, о циклоне, приближающемся с неотвратимостью зимы. А потом начались криминальные новости.

Главной городской новостью было нападение на таксиста. Круглов сделал еще громче. Симпатичная девушка в красном костюме улыбнулась и начала рассказывать.

– Сегодня ночью в районе Коньково совершено нападение на водителя такси. Водитель выехал по вызову в пригород и взял пассажира. Через полчаса диспетчер попытался выйти на связь, однако ответа не получил. В шесть часов утра машина была обнаружена в районе Октябрьского моста. Салон автомобиля был залит кровью, однако самого пострадавшего обнаружено не было, его нашли позже, в районе мукомольного комбината. Пострадавший получил серьезнейшие ранения и в настоящее время пребывает в реанимации. Источник в полиции сообщил нашему корреспонденту, что ни деньги, ни личное имущество потерпевшего не были похищены. Кроме того, источник сообщает, что сегодняшний инцидент по почерку напоминает случай, имевший место в лесотехнической академии на днях, когда неизвестный напал на уборщицу и попытался выбросить ее с третьего этажа. Полиция обращается ко всем, кто имеет какую-либо информацию об этих случаях, и просит позвонить по телефону, указанному внизу экрана.

Значит, и уборщица тоже. А с виду женщина серьезная была. И почему Коньково?

– Почему Коньково? – спросил Круглов. – Это же не Коньково…

Начался прогноз погоды, на завтра обещали мороз, без осадков, ясно.

Вообще странно все это, если покалечен таксист, то полиция уже должна быть здесь. Они уже должны отследить по заказу, и должны приехать. Но почему-то не приехали… Почему Коньково? Если вызов зафиксирован оттуда… Но он ведь перезванивал! Он ведь спрашивал!

Витька потер лоб, пошевелил пальцами левой ноги.

Надо понять, что происходит. В этом весь вопрос. Что случилось? Что за напасть? С чего все это началось? Неужели с того, что он решил напугать эту Любку? Что он сделал такого? Съездил в Бухарово, запустил Блуп…

Но это ведь чушь. Звук, конечно, пугающий, но никакой это не Ктулху, это он для Сомёнковой наплел, а звук этот он скачал с сайта «Страшные звуки мира», на самом деле это был всего лишь определенным образом обработанный боевой рык моржа. Немного добавили низких частот, и все. С чего тогда? Он ведь никому ничего плохого…

А если это Пушкина? Та, у которой нервный срыв, та, которая в психушку на две недели загремела? Если она узнала и решила отомстить? Или кто-нибудь другой, он ведь по многим так прошелся. И любой из них мог…

Любой из них мог напасть на таксиста? И выкинуть в окно уборщицу?

А что, если это… Бука. Кто-то рассердился на него так, что напустил Буку…

Книжка. Круглов вспомнил про книжку. «Бука», автор… какой-то Александр. То ли…

Витька постучал по голове. Ничего не припоминалось. Александр… Ладно с Александром, надо вспомнить, что там на обложке.

Он подергал себя за волосы. Обычно это помогало, мысли словно всплывали из глубины, главное, дергать покрепче.

Не помогло. Круглов намотал волосы на пальцы, потянул, раз, два, бесполезно. Память не пробуждалась, ладно, станем вспоминать по старинке. Что-то там было такое на обложке. Какое-то существо, темное, с тяжелыми ногами, оно стояло… Круглов вдруг понял, что не помнит книжку. Ни обложку ее, ни содержание, читал давно, наверное, еще в шестом классе. Впечатление запомнилось хорошо. Три дня бессонницы, потом он подарил книжку соседке по парте, и его отпустило. Поэтому он эту книжку и выбрал.