– Зачем?

– Чтоб чисто было… – растерялась я от такого вопроса.

– Ты решила остаться здесь жить со мной долго и счастливо? – продолжал изображать удивление этот гад.

– Сатор-р-р-р… – прорычала я, надеясь, достаточно угрожающе.

– Понял, понял. Не очень долго, но очень счастливо?

– Валентайн!

– Молчу-молчу…

Еще через час мы сели за стол и сосредоточенно стучали деревянными ложками о глиняные тарелки.

– Где ты научилась так готовить? – поинтересовался Валентайн, когда котелок показал дно.

– Чему только не научишься, сбежав из дома, – пожала я плечами.

– Где же ты жила? Сложно потерять герцогиню, особенно когда она – целитель.

– То тут, то там… – неопределенно ответила я.

Валентайн хмыкнул, но от расспросов воздержался, за что я была ему чрезвычайно благодарна.

– Как будем выбираться отсюда? – спросила я, смотря на огонь в камине.

– Ну… – вздохнул парень, совершенно неаристократично ковыряясь в зубах. – Есть три варианта.

– М?

– Первый – дойти до Беллариума и воспользоваться местным телепортом. Из минусов: город считается центром Туманных чащ и там нам явно будут не рады. А еще я не помню ни одних внятных координат, так что телепортироваться придется по последнему вбитому адресу.

– Скверно, – резюмировала я. Так можно попасть в еще менее дружелюбное место.

– Вариант второй – добраться до ближайшего города на границе Туманных чащ. Сейчас я примерно понимаю наше расположение, если очень повезет, можно даже долететь…

– И что это за город? – зевнула я.

– Детрим.

– О-о-о… – против воли вырвалось у меня.

Этот город был славен как один из самых криминальных населенных пунктов не то что местного государства – материка! Знакома я была с ним не понаслышке – на лекарских занятиях частенько оттуда привозили, кхм, учебные пособия, погибшие при неизвестных, но неизменно зверских обстоятельствах.

А еще я жила там целых три года, когда покинула отчий дом.

– Ну что, остался один важный вопрос, – сказал Валентайн после непродолжительного молчания.

– М?

– Как будем делить кровать?

Я аж от созерцания огня в камине оторвалась и перевела взгляд сначала на многозначительно поигрывающего бровями парня, а потом на неширокую кровать в дальнем углу комнаты.

– Как истинные аристократы, – невозмутимо ответила я. – Мне – кровать, тебе – коврик у камина.

– Эй! – возмутился парень. – Как истинный аристократ я должен положить свой меч между нами, чтобы он послужил залогом и доказательством твоей добродетели!

– Ну, был бы ты паладином, и был бы у тебя меч, мы бы обязательно им воспользовались, – бодро согласилась я. – А раз ты демонолог, и меча у тебя нет – увы и ах.

– Туше, герцогиня, – усмехнулся темный.

После непродолжительного перетряхивания пыльных перин Валентайну досталась подушка, плед и еще какая-то плотная тряпица, служившая покрывалом на кровать. Мне осталась вторая подушка и одеяло. Мы немного повздорили, кому достанется третья подушка, но победили здравый смысл и грубая сила. То есть темный просто отнял у меня подушку, заявив, что ему на полу нужнее, а я решила, что слишком устала для борьбы за пыльный мешок перьев.

Отрубилась я в полете до подушки, даже не дождавшись, пока Валентайн поставит дополнительный защитный круг. Меня не могли разбудить ни чей-то мерный стук в защитный круг, ни подвывания за стенами дома, ни даже подозрительная дрожь домика. Разве что легкое касание чужих губ моего лба?

Утром было тяжело. Я с превеликим трудом отодралась от кровати, натянула высохшее за ночью верхнее платье, и, пожалев будить темного, направилась на выход за водой.

– Ну куда, куда тебя несет, а? – простонал Валентайн с пола. – Светлая, я тебе клянусь, я тебя прикую к себе, чтобы на два шага отойти не могла.

– Да что такое-то? – возмутилась я. – Колодец же прям от двери видно!

– И что теперь? А если внешний защитный контур ночью истаял? Или какая местная живность научилась сквозь него проходить?

Я хотела обиженно насупиться, но вовремя спохватилась: во-первых, тяжело поднимающийся с жесткого пола парень меня не видел, а во-вторых, он был до омерзения прав.

После того как меня чуть не окунули в колодец (в профилактических, естественно, целях), а я пригрозила темному магу блестящей лысиной, мы принялись собираться дальше в путь. Я изо всех сил искала повод избежать Детрима, но из двух паршивых вариантов приходилось выбирать менее паршивый. В столице криминала мы однозначно выживем и доберемся до академии, а вот последние координаты телепорта Беллариума могут оказаться летальными. Хорошо, если быстро и безболезненно летальными, а если нет?

Решено было отдохнуть еще денек, и дальше уже темный маг оптимистично рассчитывал домахать крылами до Детрима без единого приземления. Я в это верила с трудом, поэтому собрала котомку на случай незапланированной ночевки в чистом туманном поле. А оставшуюся часть дня потратила на то, чтобы перешить одно из завалявшихся тут платьев в некое подобие рубашки.

– Николетта, я очень ценю твою заботу, но этот кошмар в цветочках ты сможешь надеть только на мой труп, – с совершенно серьезным видом заявил темный.

– У тебя все шансы, – мрачно ответила я, продолжая протягивать швейный шедевр. – Но мы направляемся в город, и мне бы не хотелось попасть на разборку к страже прямо от входных ворот.

Валентайн оскалился:

– Что, думаешь, я не смогу убедить парочку стражников пропустить очаровательную замарашку и соблазнительного мага в город?

«Ох, если бы только стражников», – мрачно подумала я.

– Я считаю, что у меня нет никакого желания это проверять. Мы быстро входим в город, быстро добираемся до телепорта и быстро уносим ноги из Детрима.

– Ты что, боишься? – удивился Валентайн. – Не бойся, с тобой уникальный демонолог, никто и пальцем тебя не тронет!

Так и хотелось сказать, что ты не уникальный демонолог, а уникальный балбес, если решил, что я боюсь. Лучше бы я боялась, честное слово!

Я сделала глубокий вдох и, собрав в кулак все свое измочаленное путешествием женское обаяние, выдавила из себя:

– Валентайн. Будь любезен, не беси меня и просто надень это.

Парня прямо-таки разрывало от желания ответить мне чем-нибудь задорным, но, кажется, сработало мое женское обаяние. Ну или плохо скрываемая жажда членовредительства. В любом случае рубашку парень принял и даже примерил.