сушу был высшим достижением их желаний, - писал Байрон, добавляя: - Это было великое и милосердное избавление от немедленной гибели; но потом нам пришлось бороться с сыростью, холодом и голодом, и ни от одного из этих зол не было видимого средства". Чип считал, что единственным способом снова увидеть Англию является сохранение целостности корабля. Ему уже приходилось сталкиваться с тем, что на непотопляемой части затонувшего корабля осталась группа пьяниц... И неужели люди на берегу смотрели на него по-другому? Винили ли они его в том, что он оказался на берегу?

 

Быстро наступала ночь, и становилось все холоднее. Тонкая полоска пляжа не защищала от пронизывающего ветра и дождя. Хотя Байрон и его спутники были " слабы, оцепеневшие и почти беспомощные", они приложили все усилия, чтобы найти укрытие. Они тащились вглубь острова по спутавшейся болотной траве, а затем поднимались на крутые холмы, заросшие деревьями, которые постоянно сгибались от ветра, такие же сгорбленные и избитые, как и сами путешественники.

Пройдя небольшое расстояние, Байрон заметил среди леса куполообразное строение. Оно было покрыто кустарником и имело отверстие в передней части, около 10 футов в поперечнике и 6 футов в высоту. Это было что-то вроде жилища, которое Байрон назвал вигвамом. Он осмотрелся. Никаких следов обитателей, но они должны быть где-то здесь, либо на острове, либо на материке. Внутри укрытия находилось несколько копий и другое оружие, и мужчины опасались, что с наступлением темноты они попадут в засаду. " Неизвестность их силы и расположения вселяла тревогу в наше воображение и держала нас в постоянном беспокойстве", - отметил Байрон.

Несколько человек втиснулись в убежище, пытаясь укрыться от шторма, и освободили место для капитана Чипа, которому пришлось помочь войти внутрь. В таком состоянии он " наверняка погиб бы, если бы не было такого убежища", - писал Кэмпбелл.

Места для Байрона не нашлось, и он вместе с большинством остальных лег в грязь. Звезды, которые когда-то указывали им путь через море, были закрыты тучами, и Байрон оказался в полной темноте, слушая шум прибоя, толчки ветвей и стоны больных.

Штормило всю ночь. К утру шторм продолжался, а он не спал. Несмотря на то, что он и все остальные участники шторма промокли и наполовину замерзли, они заставили себя подняться на ноги - за исключением одного из инвалидов и еще двух больных мужчин, которые спали рядом с Байроном. Их ничто не разбудило, и Байрона осенило, что они мертвы.

 

У берега Чип опирался на трость. Над морем висел туман, окутывая его и его людей серой пеленой. Сквозь туман он мог различить остатки "Вэйджера", все еще зажатые между скалами, - гротескное напоминание о том, что с ними произошло. Было очевидно, что Кинг, Митчелл и другие отступники, отказавшиеся покинуть корабль, скоро утонут. Решив спасти их, Чип отправил молодого Кэмпбелла с небольшим отрядом за ними на яле.

Кэмпбелл отправился в путь и, поднявшись на борт "Вэйджера", был ошеломлен царившим там бедламом. Митчелл и его банда при поддержке боцмана Кинга захватили то, что осталось от корабля, и пиратствовали на обломках, как выжившие после апокалипсиса. " "Одни пели псалмы, - отмечал Кэмпбелл, - другие дрались, третьи ругались, четвертые валялись пьяными на палубе". Несколько опьяневших упали в воду и утонули, а их трупы были разбросаны среди веселящихся, вместе с пустыми бочками из-под спиртного и обломками корабля.

Кэмпбелл заметил бочку с порохом и отправился ее спасать. Но двое матросов, озлобленные тем, что он плохо обращался с ними во время плавания, набросились на него с криками: " Будь ты проклят!". Третий моряк бросился на него со штыком, лезвие которого сверкало. Кэмпбелл бежал со своим отрядом, оставив отступников на обреченном корабле.

Вечером, когда Чип находился в убежище, его разбудил взрыв, который был настолько громким, что перекликался с воем ветра. Вдруг прямо над его крышей с визгом пронесся металлический шар, который врезался в окружающие деревья и впился в землю. Затем последовал еще один взрыв - вспышка света, прорвавшаяся сквозь темноту. Чип понял, что люди на затонувшем судне, опасаясь, что оно вот-вот полностью затонет, стреляют из пушки на квартердеке - сигнал к тому, что они готовы сойти на берег.

Отставшие были успешно извлечены. Когда они шествовали на остров, Дешевых обратил внимание на их внешний вид. Поверх просмоленных брюк и клетчатых рубашек на них была одежда из тончайшего шелка и кружев, которую они стащили из брошенных офицерами морских сундуков.

Поскольку Кинг был боцманом, Чип считал его самым ответственным, и, пока остальные кастамайзеры смотрели на него, Чип шагнул к нему. Кинг в своем царственном наряде вел себя как верховный лорд. Левая рука Чэпа хромала, но правой он поднял трость и с такой яростью ударил Кинга, что грузный боцман рухнул на землю. Дешевый проклял его как негодяя. Затем он заставил Кинга и остальных, включая Митчелла, снять одежду с офицеров, пока они не стали выглядеть, по выражению Булкли, " как банда перевезенных преступников". Чип дал понять, что он по-прежнему их капитан.

ГЛАВА 9. Зверь

Байрон был голоден. За несколько дней, прошедших с тех пор, как его и его спутников выбросило на остров, они практически ничего не ели. " Большинство из нас постились" сорок восемь часов, - писал Байрон, а некоторые и того дольше. На суше они не встретили ни одного животного, на которое можно было бы поохотиться, - даже крысы. Что еще более удивительно, возможно, из-за сильного волнения, в водах у берега, казалось, не было рыбы. " Само море, - писал Байрон, - оказалось почти таким же бесплодным, как и суша". Наконец, кто-то подстрелил чайку, и капитан Чип приказал разделить ее между членами группы.

Мужчины собирали ветки, отбивали кусочки кремня и металла из ящика, пытаясь разжечь сырое дерево. Наконец, пламя взметнулось вверх, дым закружился на ветру. Старый повар Томас Маклин снял с птицы кожу и сварил ее в большом котле, добавив немного муки, чтобы получился густой суп. Паровые порции, как священные подношения, были разложены в несколько сохранившихся деревянных мисок.

Байрон наслаждался своей долей. Однако через несколько минут его и его спутников, по словам Байрона, " охватила мучительная тошнота в животе" и "сильная рвота". Мука была заражена. Люди были еще более истощены, чем раньше, и обнаружили, что климат здесь отличается почти непрерывными штормами. Британский