ли не как кооперативные квартиры-однушки. А синтетика у неё и так вон есть, фигня на палочке, год — и уже свалялась.

— Пальто с воротником знаешь сколько стоит! — вздохнула мама.

— Знаю, я на бабушкином цену посмотрела. Только тебе такое не надо, такое только для толстеньких бабуль хорошо. Тебе надо приталенное, по фигуре. А снизу чтоб маленько колокольчиком.

Мама склонила голову набок — прикидывает, поди.

— На твой размер, может, и дешевле выйдет, — подбодрила её я. — Шестьдесят рублей у нас теперь есть, ты их пока не трать. Я хочу, чтоб ты красивая ходила.

Так, рассуждая, пришли мы домой — а там Саша с Ниной сидят, нас ждут! Саше же, как указанному соавтору, тоже журнал и извещение на половину гонорара пришли. Вот они сразу к нам и помчались — выяснять. Нас нет, а бабушка что-то невнятное про меня рассказывает…

Насели они на нас с допросом про подробности…

Короче, товарищи, что я скажу: как здорово, что в это время книжек про попаданцев особо нет. Разве что какой-нибудь «Янки при дворе короля Артура» Марка Твена, да и та не особенно популярна. Раскусили бы ведь меня на раз. А так побились-побились, да и вынуждены были согласиться, что Оля — крайне талантливая девочка.

Дядь Саша хотел ещё деньги отдать, но тут уж я воспротивилась.

— Неправильно это, — говорю, — здесь же ваши идеи, мысли.

— Тогда давай мы тебе подарок купим, — предложила тётя Нина, — ты что хочешь?

— Хочу бумагу для печатной машинки, — недолго думая определилась я, — и ленту специальную.

Мне, так-то, скоро довольно много расходников понадобится.

На этом месте мы пошли чай пить, и конфеты «Черёмушки» оказались очень кстати. А ещё я им под конец подкинула идейку:

— Летом много разных пионерских лагерей, площадки в школах. Давайте ещё пару подборок сделаем. Вы про игры расскажете, а я картинки нарисую. Только надо пораньше. Вот, вы же на день рождения через две недели ко мне приедете? Это как раз воскресенье будет.

Звучало всё это немного сюрреалистично, да и выглядело тоже. Но — вот он журнал, вот они, деньги…

Когда проводили родственников, я сказала маме:

— Знаешь, мам, очередь на телефон идёт, конечно, долго — но идёт же. Надо встать. Так бы они позвонили, а то пришлось через полгорода ехать, чтоб спросить.

— Мам, как ты считаешь — встать? — спросила мама бабушку.

Баба Рая явно сомневалась:

— Так-то можно…

— Дава-а-ай, — подбодрила её я. Если подумать, домашние телефоны ещё двадцать пять лет актуальны будут. — У дяди Саши телефон есть, у тёть Клары есть, остальные тоже потихоньку все поставят. Надо — раз, позвонил, договорился, новости узнал. Скорую можно вызвать или доктора на дом. В домоуправление позвонить… — у меня как-то заканчивались доводы, но маме, по-моему, хватило.

— Правда, мама, съезди завтра? — уже более настойчиво попросила она.

Бабушка вздохнула. Ехать ей не хотелось, вот что.

— А Оля?

— А Оля спокойно дома посидит, — возразила я.

Бабушка вздохнула ещё раз.

— Как раз пальто обновишь, — коварно подкинула мысль я.

Три секунды, две, одна…

— Ну, ладно уж, съезжу.

ЕЩЁ ПОПЫТКИ

Я прикинула, что дядя Саша привезёт мне прикидки по летним играм через две недели, и постаралась за это время закончить с черновиками статей о военных годах — чтоб потом всё в кучу не мешать. Закончить, вычитать, распечатать, вложить фотографии и разослать. Скажете: откуда фотографии, дорого и всё это?

Так у мамы был фотоаппарат «Зенит», она довольно много фотографировала и сама печатала — правда, только на чёрно-белую плёнку, с цветной сразу на порядок сложнее становился весь процесс производства. И я иногда с ней печатала: интересно же, сидишь в ванной комнате, в темноте, с красным фонариком, столько приспособ вокруг, а ты как алхимик! Специальной сушилки у нас долго не было, и сушили, тупо наклеивая мокрые фотки на стеклянную поверхность — на окна, на сервант.

Поэтому уж фотографий родственников в запасниках всегда было изрядное количество.

В «Пионерку»* ушла статейка примерно на четыре с половиной тысячи знаков. Скорее, заметка. В «Костёр» — раза в три посерьёзнее, с несколькими рисунками.

*Т. е. «Пионерскую правду»

Дальше, как это полагается, оставалось только надеяться, поскольку привычки сообщать об отказе у редакций и тогда не было, и если с точки зрения редакторов я их вполне понимаю (представляю, какой у них вал больших и малых рукописей), то с точки зрения автора вот это ожидание — штука довольно нервотрёпная.

12. ОБНОВКИ

ДЕНЬ РОЖДЕНЬЯ

Родилась я в последний день зимы (это если не брать високосные года), поздним вечером, и бабушка всегда говорила, что от этого у меня характер такой сложный: зима с весной борются.

Не знаю, как на счёт самодельных друидических толкований, но в день моего рождения собралась вся семья, и все только и делали, что обсуждали моё выступление со статьёй.

— Оля, а книгу-то ты написала? — с этаким подкусом спросила тётя Клара.

— Конечно, написала, — сказала я.

— Покажи!

— Нельзя, — сурово сказала я. — Она лежит и дозревает. Когда совсем дозреет, я всем сразу её покажу, будьте уверены.

— Ну, маленько-то хоть дай почитать, — стала просить тётя Клара, и все, как по заказу, бросились проявлять нездоровый интерес.

— Оля, ну не будь противо́зой! — выдвинула последний аргумент мама и заглянула в мой отдел серванта, куда я свои талмуды складывала… а там звенящая пустота. — Нет, ты посмотри! — одновременно с возмущением и вроде как с восхищением воскликнула она: — Спрятала!

И не спрашивайте, каких акробатических этюдов мне это стоило.

— Да! — я непреклонно сплела на груди руки. — И вообще, что вы донимаете меня в мой день рождения? Пойдёмте лучше за стол. Поздравлять меня пора.

И все согласились, что я — однозначно — вредина.

И мы сидели за столом, объедались всякой вкуснятиной.

Потом пошли играть. Тут надо сказать, что я отказалась приглашать соседских детей — ни в тот же день, ни к какой-либо другой. Мама изрядно удивилась, потому что ребёнком я всю жизнь была общительным, а тут… Но я настояла, чтоб никого кроме родственников не было. Со своей мелюзгой потусить ради поддержания легенды — ещё куда ни шло, но чужих развлекать — увольте-с.

Таким образом, все заготовленные мамой игры достались родне: и рисование с завязанными глазами, и приклеивание хвоста нарисованной корове, и срезание с верёвочки разных гостинцев (это всё тоже вслепую). А мелких всего трое: я, Ирка да Таня. Остальные взрослые да подростки все. Но играли с таким азартом, хохотали…

Папа забега́л на минутку. Притащил