За этими заботами у Никиты почти не было времени подумать о Насте. Он и не думал, но и не забывал. Тайная возлюбленная незримо присутствовала в его жизни. Но не писала и не звонила. И он не писал, хотя знал ее электронный адрес. За неделю до свадьбы он получил письмо от Дениса, который теперь разъезжал по всей Европе. В его поздравлении не было ни слова о ней: друг благоразумно рассудил, что это ненужная информация накануне свадьбы.

В день их бракосочетания Инна чувствовала себя хорошо. Ее взволнованное похудевшее лицо было красивым и одухотворенным. Коля, как свидетель, весь вечер ударял за свидетельницей, близкой подругой Инны. Женька нашел себе девушку из числа приглашенных, а Игорь и Вадим были со своими невестами. Веселье в ресторане закончилось для молодоженов быстро. Инна устала, и они уехали около одиннадцати, предоставив гостям самим завершать праздничный вечер.

Настоящая семейная жизнь началась для него только через месяц, когда у Инны закончился токсикоз. До тех пор она жила у родителей, и Никита иногда оставался у них ночевать. Это ему не нравилось. В чужом доме он плохо высыпался и чувствовал себя неуютно. Инна, видя его скованность, не настаивала на частых визитах. Родители переживали, что первый месяц молодожены живут врозь, поэтому, как только Инне стало лучше, быстренько собрали ее и перевезли к мужу. Теща надавала дочке кучу приданого: посуду, одеяла, подушки, постельное белье. Никита не знал, куда все это девать. Приданое заняло всю его маленькую кладовку, лежало на шкафу и по углам.

Сначала присутствие в доме другого человека было непривычно. Он ощущал его совсем не так, как раньше присутствие Насти. Тогда он все время боялся, что это вот-вот закончится. И то, что она была рядом, больше радовало, чем напрягало. Теперь он старался привыкнуть к мысли, что это навсегда. Инна теперь его жена, а скоро появится и ребенок. Он не мог определиться, нравится ему это или нет, но быт теперь шел по-другому.

Вскоре он привык. Инна оказалась именно такой женой, как он и предполагал. Никита, испытывая постоянное чувство вины, старался быть предупредительным, мягким и уступчивым. Но Инна была женщиной, а не деревяшкой. Вдобавок она была в положении, а беременность делает восприятие женщины особенно обостренным. Она безошибочно угадывала, когда он мысленно был не с ней, но не высказывала обид, а просто замыкалась в себе. Никита часами не мог пробиться сквозь ее молчанки, а она не заговаривала с ним, пока не убеждалась, что все его помыслы снова с нею. Но приближающееся материнство сблизило их. То, с каким благоговением Никита прикасался к ее животу, умиляло Инну. В эти мгновения она прощала мужу все.

Настя написала только спустя полгода. Как и все ее поступки, это письмо застигло его врасплох. Утром он начал просматривать почту, увидел незнакомый адрес и уже хотел удалить как спам, но тема «От Насти» остановила его.

Здравствуй, Никита! Снова нашла твою визитку. Она лежала в той же книге. Не знаю, зачем пишу тебе. Возможно, твой адрес изменился и ты не получишь это письмо, оно затеряется где-то в глубоком космосе интернета. Пожалуй, так даже лучше. Я давно не отправляла писем по электронной почте, но теперь у меня появилась такая возможность. Что бы я написала, если бы точно знала, что ты получишь его? Наверное, я бы сказала, что те три дня в Ницце были для меня самыми лучшими в жизни.

Никита быстро набрал пространный ответ. Он спрашивал Настю обо всем, но почти ничего не писал о себе. Только о погоде, работе и самочувствии. Письмо получилось большое и сумбурное. Он отправил его и стал заниматься текущими делами.

Инна заметно округлилась. Перед декретом она забрала остатки отпуска и теперь все время находилась дома. Беременность удивительно шла ей. Ее миловидное лицо стало еще круглее. Тошнота миновала бесследно. Теперь она с удовольствием ела все подряд и прилично поправилась. Никиту это не настораживало. В сущности, он не придавал большого значения внешности. Его приятель Женька наверняка назвал бы Настю тощей, а Инну толстушкой. В его же представлении они обе были красавицами. Каждая по-своему. Он уже привык, что по утрам теперь нужно вставать тихо, чтобы не разбудить жену. А если задерживаешься на работе, надо позвонить и предупредить. Он и раньше не был любителем тусовок, а после женитьбы и вовсе перестал принимать в них участие. Иногда, правда, после работы он оставался с друзьями в соседнем кафе, но каждый раз перед этим звонил Инне:

– Меня тут Коля тянет пивка попить. Я пару часиков с ребятами посижу?

Когда пошел восьмой месяц и Инна начала расти вперед прямо на глазах, он перестал оставаться даже на пиво. Друзья не настаивали. А ему и самому было лучше дома. Инна смотрела телевизор и вязала. Он сидел за компьютером или читал. Этот тихий домашний уют был тем миром, к которому он стремился. Перед сном они выходили на прогулку. Шел мелкий снег, светила луна, аллею в парке освещали фонари. Он шел рядом, бережно поддерживая жену под руку, и с наслаждением вдыхал морозный воздух. Иногда они разговаривали, иногда шли молча. Эти прогулки стали их каждодневным обязательным ритуалом. Ребенку перед сном нужен свежий воздух. А еще ему нужны витамины и сбалансированное питание. Инна с отвращением ела на завтрак творог, который терпеть не могла. Никита вручную давил ей гранатовый сок.

Взволнованное, трепетное ожидание охватило их целиком. Они часами обсуждали прочитанные книги о малышах и сравнивали их. Они заранее знали, что и как будут делать. Первое – не допускать надолго к младенцу бабушку, чтобы не всплыли старорежимные методы. Второе – закаливание и плавание. Третье – массаж. Четвертое – гимнастика. Инна бесконечно вязала. Крошечные пинеточки, носочки и шапочки с помпончиками вызывали его неизменное умиление. Его молодая жена была так хороша в роли будущей мамы, что Никита по-новому привязался к ней. Конечно, временами она бывала капризна и плаксива, но это можно было стерпеть. За полгода супружеской жизни они ни разу всерьез не поссорились. По выходным к ним приходили гости – родители Инны, ее сестра, иногда подруги. Инна пекла пирог, готовила что-то необычное. Они ужинали, а потом долго разговаривали. Коля стал встречаться с Леной, подругой Инны, которая была свидетельницей на их свадьбе, и они приходили чаще других. Инна была рада этому. Лена была ее лучшей подругой еще со школы, а Коля – близким другом Никиты. Получалось, что в такой компании всем интересно. Подруги частенько перебирались в комнату посплетничать о своем, о женском, и тогда друзья переходили на сугубо мужские темы.

Вот как шла жизнь Никиты до того момента, как пришло ее первое письмо. Его жизнь, полная забот и проблем, вошла в свою колею. И если он иногда вспоминал о Насте, то уже без прежней тоски.

На первое письмо он ответил машинально, толком не успев ни вспомнить, ни прочувствовать свое прежнее отношение к ней. Но после первого письма пришло второе, потом третье и четвертое. Никита читал их каждый день, все больше и больше погружаясь в жизнеощущения Насти. Иногда это были просто какие-то обрывки мыслей, недописанные фразы, размышления вслух.

…Ты ответил. Это так странно. Я ни на что не надеялась, когда отправляла письмо. А ты ответил…