– А если дом ночью завалится?

– Ой, не пугай меня! Я вообще почти не сплю последнее время. Все прислушиваюсь: не трещит ли паркет?

– Представляешь, Катька, – делала страшные глаза Вика, – просыпаемся утром, а дом раскололся до самой крыши! Ты с одной стороны, а я – с другой!

– Вика, дурочка, перестань! Вот накаркаешь, не обрадуешься.

Сестры работали да поздно приходили, а соседи-пенсионеры развили бурную деятельность. Таисия Михайловна звонила с утра до вечера во все инстанции. Илья Иванович обошел все квартиры в доме, собирая подписи под коллективным письмом, что Руфина напечатала. В общем, били в набат. Вскоре в дом пришли работники районной администрации. Трещину исследовали, сфотографировали, запротоколировали и уверили жильцов, что примут срочные меры. Через неделю в доме появилась комиссия в составе трех человек – двух женщин и мужчины, – которые ходили по квартирам, общались с жильцами и выясняли, какие у кого жилищные нужды.

– Да какие могут быть нужды? – сердилась Вика. – Квартиры всем – вот наши нужды! Вы бы, чем зря время тратить, к паспортистке зашли. Там точно зафиксировано: сколько жильцов, какого возраста… Вот и нужды. А то сиди весь день в квартире да вас жди.

– У паспортистки, девушка, конечно, данные есть, но не совсем те, – вкрадчиво сказал мужчина.

Повадками он напоминал кролика. Сходство довершали редкие крупные резцы под тонкой губой и круглые очочки на лысеющей голове. Ни дать ни взять – Кролик из мультика про Винни Пуха. Взгляд у него был острым, все подмечающим.

– Вот взять, например, Инессу Иннокентьевну, пенсионерку, двадцать восьмого года рождения, – заглянув в бумаги, сказал Кролик. – Из тринадцатой квартиры. Так ей квартира не нужна. Она просит устроить ее в дом престарелых. Тяжело одной, а на сиделку денег нет. Вот мы и устроим. В привилегированное заведение, для ветеранов труда. Да. Она ткачиха, орден имеет, иные награды. Совет ветеранов, думаю, пойдет навстречу. Или у Ткачевых из восьмой. У них в одной комнате: муж, жена, двое детей и дедушка-инвалид. Они получат трехкомнатную, а дедушку – в дом инвалидов.

– А он согласен? – спросила Катя.

– Родственники согласны. А дедушка уже, простите, недееспособен. Так что его решение не требуется.

– То есть эти Ткачевы, пользуясь удобным случаем, избавляются от бедного старика? Вы думаете, в доме инвалидов ему будет лучше?

– Мы ничего не думаем, деточка, – улыбнулась полная женщина лет сорока. – Но Ткачевы как раз не хотят воспользоваться случаем. Они вполне могли бы получить отдельную комнату на инвалида, приобретая таким образом четырехкомнатную вместо трехкомнатной. А уже потом отдать его в дом инвалидов. Вот это бы называлось «воспользовались».

– Так, вас двое, две сестры. – Вторая дама, тощая, как вобла, и с коротко подстрижеными седыми волосами, нацепила на нос очки. – Лещинская Виктория? Лещинская Екатерина? – При каждом имени она поднимала голову, словно хотела удостовериться, что их точно две. – Комната досталась по наследству. Завещание Лещинской Варвары Степановны. Все так?

Сестры согласно кивнули.

– А где нам дадут квартиру? – спросила Катя.

– Пока не знаем, – ответил Кролик. – Наверное, где-то в новых районах.

– На выселках? – усмехнулась Вика.

– В новостройках, – неодобрительно возразила седая. – Знаете, какие сейчас квартиры в новых домах? Одна кухня как ваша комната.

– А сколько нам положено?

– Это будет рассматривать жилищная комиссия. Поскольку вы обе незамужние, бездетные, сестры, то, скорее всего, однокомнатная.

– Почему же? – возразила полная. – Может, и двухкомнатную дадут. Они ведь взрослые, не сегодня завтра замуж выйдут. А у них одна комната.

– Не знаю. Решаем не мы. – Вобла захлопнула папку и поднялась. – Идем дальше. До свидания, девушки.

Катя проводила комиссию и закрыла за ними дверь. Когда она вернулась, то сразу заметила, что Вика что-то замышляет. Глаза у нее сверкали, щеки возбужденно горели. Как бывало в детстве, когда она затевала очередную проказу.

– Что еще? – Катя села к столу и уставилась на сестру.

Та придвинулась к ней и зашептала:

– Нет, ты слышала, что они сказали? Ты поняла?

– Что?

– Что-что! – передразнила ее Вика. – Если бы у нас были мужья или дети, мы бы получили большую квартиру!

– Если бы у нас были мужья, мы бы получили две квартиры, – возразила Катя. – Что с того? Мужей-то у нас нет.

– Это сейчас нет! – Голубые глаза Вики стали совсем круглыми. – А завтра – есть!

– Что ты выдумываешь?

– Катька, сама рассуди! Такой шанс! Такая возможность! Да такое раз в жизни бывает! Грех не воспользоваться!

– И как ты себе это представляешь?

– Мы должны срочно выйти замуж!

– За кого?

– Да хоть за кого! Главное – быстро.

– Фиктивно?

– Можно и по-настоящему, если успеем.

– А у тебя что, есть кто-то на примете?

– Нет. А у тебя?

– Тоже нет, – вздохнула Катя. – Так что…

– Тю, ты дурная! Да к маменьке в село поехать и только свистнуть… А там любому алкоголику предложить расписаться за бутылку водки, а потом еще за одну бутылку прописать сюда. И все!

– Что «все»?

– Квартиру отдельную получишь, вот что!

– Это на двоих-то с алкоголиком?

– Ну и что? Это же фиктивно. А потом выписываешь его…

– Вика, ты в своей американской фирме совсем соображать перестала. При чем тут «выписываешь»? Он становится полноправным совладельцем квартиры. Таким же, как и ты. И никак ты его не объедешь. Так что вдобавок к отдельной квартире ты получаешь мужа-алкоголика, с которым должна проживать на одной жилплощади.

Вика на минуту опешила:

– И что, никак нельзя от него отделаться?

Катя пожала плечами:

– Теоретически можно. Продаете квартиру, а деньги – пополам.

– Зачем мне половина денег? Мне квартира нужна! Надо этого алкоголика напоить, и он все мне так отпишет.

– Ага. А назавтра протрезвеет и в суд на тебя подаст. И вместо квартиры ты сядешь в тюрьму за мошенничество, а он останется в твоей квартире.

– Тогда я его отравлю!

– И тоже сядешь.

– Что же мне с ним делать?

– Замуж не выходить! – рассмеялась Катя. – Эх ты, Остап Бендер! Давай лучше чай пить.

– Нет, Катя, это хорошая идея, – сокрушалась Вика, прихлебывая чай из большой красной кружки и хрустя ванильными баранками. – Нам с тобой уже за двадцать. Давно пора мужей искать. Вот вселят нас в однокомнатную, да мужья без угла достанутся, как тогда будем?