– Этот дом для военных строили, – пояснила Зина. – Муж мой сначала служил под началом супруга Серафимы, ну, в квартире которой Полина сейчас живет. Ой, как она плакала!

– Полина?

– Серафима. За день до переезда пришла, села здесь на кухне и зарыдала: «Зиночка, Васенька, куда ж я поднимаюсь? Одна, в чужое место! За что?»

…Зинаида с мужем стали ее утешать, а потом Василий сказал:

– Тетя Сима, отмените сделку.

– Нельзя, деточка, – всхлипнула дама, – документы уже оформили.

– Можно все в обратную сторону повернуть, – сказал Вася.

– Поздно, – плакала Серафима. – Выгнали из родного гнезда! Мы же тут с Михаилом Николаевичем всю жизнь провели. А теперь из-за ублюдка…

Старушка захлопнула рот.

– Из-за кого? – изумилась Зина.

– Прощайте, дети, – промокнув глаза платком, сказала Серафима, – зря я рассиропилась, может плохо получиться. Сживут меня со свету, ох! Не обращайте внимания на старуху. Я сама решила перебраться, из-за денег.

– Только не похоже, что Полина ей много заплатила, – завершила рассказ Зинаида. – Думаю, она Серафиму обдула, воспользовалась тем, что у старушки никого нет, наобещала чемоданы с богатством – и фигу ей. А мужа моего она убила! Только я ее не боюсь! Сука!

Я заморгала.

– Сумасшедшей меня считаешь, – хмыкнула Зина. – А вот послушай мои рассуждения. Василий, можно сказать, родился с рулем, его отец в десять лет за баранку посадил. С чего бы ему в такую аварию угодить? Да он в любом состоянии легко с машинами управлялся! Пьяный-то никогда не ездил, но, думаю, сядь Вася даже нетрезвым на шоферское место, поехал бы влегкую.

– А Полина Юрьевна сказала, что погибший сосед еле-еле мог водить машину, поздно начал учиться, – поразилась я.

Зинаида только щелкнула языком. Потом подошла к буфету, вытащила большой альбом и протянула мне, бросив:

– Перелистай.

Я машинально стала переворачивать листы с наклеенными фотографиями.

– Это мы в Крыму, – поясняла по ходу дела Зина, – год, похоже, восьмидесятый. Вася «копейку» купил, еще ту, что итальянцы делали. Салон кожаный, цвет оранжевый. Она нам долго служила, катались по всей стране, даже на Байкале были. А это первая иномарка. Представь, «Мерседес»! Ох, и старый же он оказался… Парень, который тачку продавал, мужа обдурил – спидометр скрутил. Василий впервые тогда…

– Похоже, у вашего супруга постоянно были машины, – протянула я.

– Он автомобильный фанат был! – горестно вздохнула Зинаида. – Я по четыре года в одних сапогах ходила, зато у машины резина новая, чехлы модные, оплетка на руле кожаная. Если жена разболеется, Вася языком поцокает и на работу. Но не дай бог мотор у его ласточки забарахлит… Тут уж, как говорится, мама, не горюй! Испереживается весь, ночь в гараже проведет. Меня то Зинкой, то Зинаидой звал, а машину – только ласточкой.

– Наверное, вы его ревновали к увлечению?

– Бесполезно, – отмахнулась Зина, – понятное дело, мужик, ему повозка дороже жены. Но я не спорила, чуть ли не радовалась иногда: зато из гостей не на метро тащусь, в теплом салоне еду. Это сейчас даже у бомжа какого-нибудь тачка есть, а во времена нашей молодости личный автомобиль – ого-го! Мне все подруги завидовали. Ну да, они в цигейковых шубах, зато я в машине! Опять же муж всегда трезвый.

– Но по какой причине Василий погиб? – спросила я.

Зинаида скрестила руки на груди:

– Сказали – не справился с управлением на мокрой дороге. Мол, шины «лысые», вот и понесло его на отбойник. Да только…

Соседка Полины примолкла.

– Что?

Зина опустила голову.

– Ничего. Зря я пустилась в воспоминания. Уж извини меня… Понимаешь, сегодня годовщина смерти Васи, вот меня и ломает. Утром на кладбище съездила, помянула его. Возвращаюсь – опять капает с потолка. Два месяца сухо было, и я уж обрадовалась, все, думаю, небось соседушка успокоилась. А тут снова-здорово. Ну меня и понесло наверх. Очень, конечно, некрасиво вышло. И в квартиру ее врываться нельзя было. Но мне все-все вспомнилось, и… Ладно, хватит. Ты просто имей в виду: Полина совсем даже не хороший специалист. Ее Федор…

– Вы когда-нибудь видели Оксану? – спросила я у замолчавшей Зины.

– Кого?

– Невестку Полины Юрьевны.

– Кого? – растерянно повторила соседка.

– Жену Федора, – пояснила я.

Зинаида заморгала, потом засмеялась:

– Ты что-то путаешь! Кто же с идиотом в загс пойдет? Федьке по уму лет десять. Правда, в отличие от матери он не злобный. Всегда первый здоровается, пару раз мне сумку до квартиры донес. Но… Проводником ведь он работает, значит, для людей не опасный.

Настал мой черед удивляться:

– Проводником?

– Ну да, – закивала Зинаида, – на железной дороге, в поезде Москва – Владивосток.

– Кто вам рассказал про службу Федора? – еще больше изумилась я.

Зинаида сложила руки на животе.

– Весной я шла домой через двор, вижу – Вера из семидесятой с собачкой гуляет. Ну и остановилась с ней поболтать. А тут Полина прет, злая донельзя. Увидела Веркиного пуделя и взвилась: «Развели собак, повсюду кучи, через двор не пройти! Вон, полюбуйтесь, снег таять начал, вся „красота“ выплывает. Лучше б детей родила!» В самое больное место Веру ткнула, та одна живет, замужем никогда не была.

Я во все уши слушала Зинаиду.

…Вдова Василия возмутилась и хотела достойно ответить Полине, но Вера ее опередила:

– Какой толк в детях? Кубик всегда со мной. А где ваш Федор? Его давно никто не видел. Уж не заболел ли? Он вроде парень не совсем здоровый…

Полина сделала шаг назад, а Зинаиду охватило злорадство. Молодец Верка! Конечно, некрасиво напоминать бабе, что у нее сын – идиот, но ведь Полина первая начала военные действия. Коли летишь на человека с шашкой наголо, будь готов к тому, что он выстрелит в ответ из пушки!

– Федя работает в поезде Москва – Владивосток, – вдруг заявила Полина, – оттого и дома редко появляется. Мой сын хорошо зарабатывает, он отличный специалист!

На секунду Зине стало жаль противную соседку. Все-таки это горе – иметь не совсем полноценного ребенка и гордиться тем, что ему разрешили мести вагон и разносить чай. Но тут Полина разинула рот и опять стала нападать на Веру с ее Кубиком, и Зинаида моментально растеряла сочувствие к соседке. Короче, у них вышел скандал.

– В следственных документах другая информация, – не подумав, ляпнула я, – Федор убирает коридоры в одной фирме механическим веником.

Зинаида уставилась на меня, потом покраснела.