Затем спохватилась и она. Лицо японки неожиданно вытянулось и стало растерянным:

— Была, по крайней мере. Норимацу из Дома Ивасаки. Ещё минуту назад. Пока в портал не шагнула.

— А теперь? — старикан коротко поклонился в ответ.

— Теперь не знаю, — честно призналась островитянка. — Нарушила, по всей видимости, кое-какой приказ Дома. Но выполнять его не собираюсь, что бы за это ни грозило. Хотя у нас с таким строго, — её лицо приняло откровенно унылое выражение.

Мадина подумала, что сейчас готова поспорить: взгляд старого пердуна не упустил ни единого сантиметра гораздо более фривольной одежды азиатки, чем абайя на ней самой. Мысли деда, во всяком случае, в отличие от содержимого головы Ржевского-младшего виделись, как на ладони и от целомудрия были весьма далекими.

Вот ты старый козёл! Да чтоб у тебя х*** отсох! Тебя смерть на час погулять отпустила, а туда же — какая дикая пошлость в мозгах!..

— Дима, твой дедушка сейчас мысленно представляет, как он... — менталистка с очень большим трудом подобрала иносказательные описания различных видов совокупления. — Мне очень неловко тебе это говорить, но я уже не уверена, что чувствую здесь себя комфортно.

— А кого он мысленно это самое?! — напрягся товарищ.

— Нет конкретного лица. Абстрактная баба, не одна. Несколько. Негритянки, азиатки, ваши белые-белые.

— А-а-а, фуф. Ладно, принял. Деда возьму на себя, — вздохнул товарищ. — Он обычно адекватный, щас порешаем, погоди немного. У него действиями мозги управляют, а не другие части тела — возраст, что ни говори. Не бойся.

— Хотелось бы верить, слишком уж энергично думает, — Наджиб вздохнула в ответ и перешла на всеобщий. — Ладно, ты знаешь, что делаешь. Полагаюсь на тебя. С другой стороны, я и через ментал всегда могу защититься, и Норимацу прикрыть тоже, если что,— она откровенно намекнула на незавидные перспективы психики Ржевского-старшего в случае его фривольности на территории имения.

Интересно, не погорячилась ли она с этими откровениями? С другой стороны, интуиция говорит, так будет правильно.

— Девица, я примерно предполагаю и догадываюсь, о чём вы сейчас шепчетесь, — прокаркал старикан, спускаясь по лесенке с крыльца и подходя к ним вплотную. — Хотя и непонятно, когда это мой опё... когда это Димка по-вашему заговорил. И с чего бы, ибо дурак дураком рос всегда.

— Видимо, вы мало им интересовались? — отпустила ответную шпильку на автомате менталистка. — Что-то упустили в контроле за ребёнком? Продолжайте, я вас внимательно слушаю.

— На всякий случай даю своё честное слово, что с личной жизнью у меня всё в порядке и в вас мне никакой надобности нет, хм, как в женщинах. Да и мелкие вы пигалицы, ничего в вас привлекательного по малолетству. КЛЯНУСЬ! — дед поднял ладонь, над которой на мгновение возник смерчик очень слабенького магического дара. — Пардон, что откровенно, но вы так переглядывались, что где-то оторопь берёт. За ваши страхи.

— Слово Ржевского услышано. Мне достаточно, — Шу больше не выглядела озадаченной и резко повеселела.

Фигасе интуиция, а ведь от ментала далека.

Глаза японки сейчас серьёзно оценивали старика, а мозги просчитывали варианты. Мадина в принципе даже видела, какие именно.

Подумав, менталистка решила взять пример откровенности с Дмитрия и рубанула бородатому реликту прошлой эпохи открыто:

— Трофим Степанович, вполне определённая репутация вашей фамилии распространилась далеко-далеко и давно-давно. Она, — хлопок по спине Шу, — оценила ваш масляный и сальный взгляд весьма однозначно. Простите и вы меня за откровенность, я тоже. Извините меня также за то, что в оценке лично вас я полностью согласна с Норимацу, это редкий случай: обычно мы во мнениях не сходимся.

— Да ну? — старикан пронзительно посмотрел сверху вниз. — Я ж пока и слова вам кривого не сказал?

— Я менталистка четвёртого ранга. У меня есть свои способы проанализировать границы вашей личности, как и потаённые устремления.

— Оба-на... Менталюга?! Ты?!

— Да. А разноцветные бабы, которых вы сейчас так ярко представляете без всего, прямо-таки намекают на необходимость сделанной оговорки.

— Я могу спросить твою фамилию либо имя? — дед посмотрел остро и пронзительно.

— Аль-Футаим? — предложила Наджиб-младшая, развлечения ради потрогав фамильный вензель Престола на одежде.

Мысли старика сменили русло и сейчас усиленно перебирали все известные ему Семьи Залива. Не так их и мало, кстати, в том списке.

— Это все остальные думают, что ты Далия аль-Футаим. Но это же не так, — родственник Дмитрия не спрашивал, а утверждал. — Тебя зовут иначе. Как?

Глава 11

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Высочества Далии аль-Футаим.

А старый маразматик неплохо разбирается в генеалогии Залива. Судя по тому, что вензель на её одежде узнал, в проекции его мыслей это мелькнуло чётко.

— Увы, мой лакаб действительно иной, — Менталистка взвесила за и против и коротко поклонилась вслед за японкой. — Меня зовут Мадина, к вашим услугам. И вы правы, я не аль-Футаим.

— На каких языках говорите?

— На вашим вполне сносно, как видите. Разговариваем же.

— И я, — пискнула сбоку Норимацу. — Ещё я знаю...

— Достаточно, — дед оборвал тираду дисциплинированной дурочки взмахом руки. — Если вы обе по-нашему объясниться в состоянии, этого достаточно. Случись что, смогу сказать вам так, чтобы никто не понял. — Он повернулся к внуку. — Нахрена ты Эмирату войну объявил, опё... отпрыск мой?

— Уже война?! А я и не в курсе, — озадачился Дмитрий. — Скромный мордобой только был, на войну никак не тянет. Деда, я сейчас странную для тебя вещь скажу, но верь мне: я неплохо представляю, как война выглядит. Там точно не оно было.

— От Мэрии Соты пришло уведомление. Мне тебя или их слушать?

— Какое уведомление? А-а-а, видимо, от полицейских, когда я им слово гербом подтверждал под их прибор. Тьху, под артефакт.

— Если опустить всю хе... фигню, суть такая: ты, внучек, сейчас можешь приволочь в наш дом кое-кого нового. — Старик пару раз беззвучно открыл и закрыл рот, удерживаясь от ругательств. — Женский пол, всё бы ничего — Ржевские есть Ржевские.

— Но?

— Но проблема в том, что на эту же личность посягает и её родня, которая в своём праве по их давним канонам.

— Нельзя с