— А ты, мама, без меня дальше не читай! Я тоже хочу слушать!

— Но ты ведь уже слышала эту историю! — попыталась протестовать мать.

— Ну и что, — возразила Ната, — я хочу слышать, как ты читаешь. Все, идемте!

Она взяла Гурова за руку и повела прочь из детской. Они прошли мимо родительской спальни, мимо двух гостевых комнат, и Гуров удивился: он уже был в этой части дома, ходил по этому коридору и знал, что дальше следует тупик, там ничего нет.

Но оказалось, что он ошибался. Когда они дошли до конца коридора, Наташа повернулась и встала перед стеной, которая на первый взгляд казалась глухой. Но теперь, стоя перед ней вплотную, когда его глаза привыкли к царившему здесь полумраку, Лев заметил на стене тонкую линию, очертившую узкий прямоугольник.

— Дайте вашу связку ключей! — требовательно сказала девочка, и он безропотно протянул ей связку.

Ната проверила всю связку и выбрала самый маленький, но необычный ключик, похожий на маленькую отвертку. Провела рукой по стене — и вдруг какой-то фрагмент стены отошел в сторону и показалось крохотное отверстие. Наташа вставила ключ, повернула — и дверь открылась. Они вошли в комнату, похожую на обычное жилое помещение. Вот только мебели здесь было совсем немного и вся она была сделана из какого-то стеклянистого материала. В комнате не было окон, и поэтому сначала в ней было темно. Но девочка протянула руку к стене, щелкнула выключателем, и засветились мягким матовым светом два светильника, расположенные на стенах.

Гуров огляделся. Да, мебели здесь было совсем немного. Однако теперь стали заметны ручки стенных шкафов. Очевидно, все нужное для жизни содержалось в этих шкафах.

— Вот она, наша «комната спасения», — торжественно произнесла Ната. — Так ее папа называл. Он мне объяснял, если что-то страшное случится, надо бежать сюда и Славика сюда привести.

— Спасибо, что показала мне дорогу, — сказал Лев. — Без тебя я действительно бы не нашел эту комнату. Теперь я здесь немного осмотрюсь. А ты можешь возвращаться к маме, надеюсь, она тебя ждет, и без тебя они ничего не читают.

Наташа кивнула и побежала назад в детскую. А он принялся ходить вдоль стен, знакомясь с «комнатой спасения». Заглядывал в стенные шкафы, трогал стены и мебель. В шкафах он обнаружил спальные мешки и одеяла, здесь вполне можно было провести ночь. В другом шкафу нашел встроенный холодильник, а в нем — запас продуктов, в основном консервов. Все продукты в хорошем состоянии, ими можно было пользоваться, ни один из них не был просрочен. Очевидно, хозяин дома помнил о своей «комнате спасения» и заботился об ее обеспечении.

Гуров уже готов был сделать вывод, что с комнатой все в полном порядке и здесь действительно можно укрыться в случае какой-либо опасности, но все же что-то останавливало его. Проанализировав свое беспокойство, он нашел причину сомнений: дверь «комнаты страха» открылась так же легко, как и двери всех остальных помещений в доме. И ключ от нее имелся не в каком-то особом месте, а на той же связке, которая обычно лежала в столе в кабинете. Скорее всего, раз неизвестный преступник имел доступ к этой связке и сделал копии со всех ключей, которые на ней висели, значит, ничто не мешало ему сделать копию и с маленького фигурного ключа от «комнаты страха». А стало быть, он здесь уже побывал и помещение это не так уж надежно.

«Вот представь, — задумался Лев. — Все люди, живущие в доме, в том числе хозяйка и ее дети, собираются здесь. Собираются в одном месте, из которого нет выхода и где никто не может прийти им на помощь. Разве это не идеальный вариант для преступника, который хочет расправиться с обитателями дома, но сделать это так, чтобы их смерть была похожа на несчастный случай? Пожалуй, что идеальный. Осталось понять, как он хочет обеспечить этот несчастный случай. Пожар? Нет, не подходит, здесь ничего не горит. Скорее можно думать об отравлении. Но чем скорее можно отравить группу людей — водой или воздухом? Конечно же, воздухом…»

Придя к такому заключению, он стал искать вентиляторы, которые должны были закачивать воздух в изолированное, лишенное окон помещение. Найдя вентиляционные отверстия, тщательно их осмотрел, потом включил и осмотрел в работе сами вентиляторы, однако ничего подозрительного не обнаружил. Ничего опасного в «комнате страха» вроде бы не было, но Лев никак не мог успокоиться. Он прямо-таки чуял, осязал эту опасность, был уверен, что какой-то подвох здесь имеется.

Гуров встал посередине комнаты и еще раз повел глазами вокруг. И тут его взгляд остановился на тех самых светильниках, которые служили здесь источниками света. Он достал из кармана перочинный нож, выдвинул из него отвертку и отвинтил с одного бра стеклянный колпак. Его глазам предстало дно светильника. Там, на дне, рядом с лампочкой стоял крохотный пузырек, закрытый резиновой крышкой. За те пятнадцать-двадцать минут, которые Лев провел в комнате, пузырек успел нагреться, и резиновая крышечка наполовину вылезла из колбы.

Он надел перчатки, осторожно взял пузырек в руки, не приближая его близко к лицу, осторожно понюхал и ощутил характерный сладковатый запах.

«Что-то нервно-паралитическое! — мелькнуло в голове Гурова. — Еще пятнадцать минут, пузырек еще нагреется и крышка выскочит. Тогда содержимое пузырька начнет испаряться и заполнит всю комнату. Достаточно будет людям некоторое время подышать этим воздухом — они уснут и уже не проснутся. А тому, кто все это придумал, достаточно будет позже зайти, забрать пузырек и проветрить помещение. Найдут ли эксперты подлинную причину смерти? Это еще неизвестно, а результат точно будет достигнут: все, кто искал убежища в этой комнате, будут мертвы. Какая убийственная придумка! Да он затейник, наш человек в балахоне!»

Лев закупорил пузырек и осторожно поставил его обратно. Затем тщательно вернул на место стеклянный колпак. «Сейчас у меня нет подходящей емкости, чтобы отлить часть этой жидкости, — подумал он. — Надо будет взять у экспертов пузырек и вернуться сюда еще раз, взять образец на анализ. А сейчас нужно как можно скорее покинуть это помещение. Я тут уже порядочно нахожусь. Как бы самому сознание не потерять и не остаться здесь навсегда…»

Он еще раз окинул взглядом помещение, вышел и запер комнату. И только тут почувствовал, что с ним что-то не в порядке. Ноги совсем не держали. Гуров осторожно сполз по стене и сел на пол рядом с дверью. После воздуха, которым он дышал в «комнате страха», воздух коридора показался ему живительным. Он дышал, дышал — и никак не мог надышаться. Наконец смог встать и вернулся в детскую.

Светланы Кирилловой здесь уже не было, она ушла. Ее место заняла Татьяна Красовская: она что-то рассказывала детям, перелистывая картинки на экране компьютера.

— Татьяна Борисовна, можно вас на минуту? — позвал ее Лев.

Гувернантка недовольно пожала плечами, сказала детям: «Я только на минуту, скоро вернусь», — и вышла в коридор.

— Надеюсь, на этот раз наша беседа не слишком задержится? — спросила она. — А то получается, что я больше времени провожу с вами, чем занимаюсь с детьми.