«Вообще-то, неплохо заполучить союзника, – подумала я. – Теперь у меня их уже двое – привидение и Огюстен. Есть ещё, конечно, Моник. Но она далеко».

Призрак вёл меня вглубь по мрачному коридору, где, несмотря на разгар дня, всё было пронизано сырой теменью.

– Тут, – морозное облако повисло перед массивной дверью.

Я дёрнула за ручку – заперто.

– Отодвинь второй кирпич справа от верхней дверной петли.

Под моими пальцами кирпич покорно шевельнулся и выехал вперёд одним концом. Что-то звякнуло. В образовавшемся отверстии я нащупала железный ключ. Отчего-то мне стало страшно. Я была уверена – то, что за этой дверью, мне не понравится. И верно, еще не успев отворить её полностью, я почувствовала знакомый запах мертвечины. Я заколебалась…

– Ну, что же ты?! – рассердилось привидение.

– Да мне просто страшно! – вспылила я. – Будешь подгонять, уйду!

Холодный воздух задрожал передо мной, и привидение примирительно шепнуло:

– Не уходи. Просто меня всё время тянет в эту комнату, хоть я и не помню, что там произошло.

Насупившись, я всё-таки кивнула и снова потянула ручку двери на себя.

– Там жутко, – поспешно предупредило привидение. – Не падай в обморок.

Я шагнула в смердящую темноту, будто в чрево дохлого кита. В пятнышке света от моего огарка увидела длинные погашенные свечи в канделябре у входа, зажгла их по одной. О, Боже! Свечи были чёрными!

В центре помещения стоял стол, его массивные дубовые ножки покрывали тёмные потёки. Рядом на высокой тумбе были разложены ножи и щипцы, при виде которых у меня свело желудок. На полках, тянущихся вдоль всей стены, стояли стеклянные сосуды, наполненные чем-то. Когда я приблизилась и посветила себе свечой, мне стало дурно. В желтоватой жидкости каждого плавали крошечные человечки: одни по нескольку пус размером, меньше моей ладони, другие – побольше. Некоторые странные, похожие на головастиков с хвостом, некоторые – лишь маленькие сгустки застывшей плоти. Дрожа, я перекрестилась и забормотала молитвы. Захотелось убежать отсюда, сломя голову, но я заставила себя остаться – пожалуй, стоит увидеть всё, что скрывает монстр Годфруа-старший, а потом уже бежать.

Я ступала вдоль кошмарной выставки, и у меня холодели внутренности. От невыразимого ужаса кожа покрывалась мурашками. Когда я остановилась перед последней банкой, я еле сдержала крик: на меня полуоткрытыми глазками смотрел мёртвый младенец – чуть меньше последнего малыша Моник, когда тот родился раньше срока два года назад. На этикетке надписана дата – день моего приезда сюда. Тошнота подкатила к горлу. Вспомнилась полная торговка в палате для бедных – та, что потеряла ребенка из-за бочки с лягушками. Я прикрыла рукой рот, и слёзы покатились из глаз. Вот он, ее малютка. Выставлен на посмешище чудовищу-лекарю.

У меня не оставалось сомнений: мой мэтр служит дьяволу! Наверняка и сын его тоже. И противная Женевьева, а, может, и остальные… К чему они готовят меня – стать такой же или превратиться в овцу на заклание? Меня охватила паника: отсюда надо бежать! Не из подвала, нет – из дома, из этого города! Скорее!

– Это ещё не всё, – прошелестело привидение. – Посмотри в углу.

– Не могу больше.

– Посмотри, – настойчиво повторило привидение.

Лучше бы я туда не подходила! Моим глазам предстало адское устройство со стеклянными трубками и колбами.

– Нет! – вскрикнула я.

– Он называет это лекарством, душегубец, – прошипело яростно привидение. – И продаёт богатым, чтобы они молодели. За бешеные деньги.

Глотая воздух и слёзы, я спросила:

– Ты – одна из них, из этих несчастных не родившихся малюток?

– Нет, – прошептал призрак. – Я была вполне взрослой, когда умерла. Я всё время прилетаю сюда и грущу. Хотелось бы вспомнить… чтобы потом навсегда забыть.

– О, Боже… – догадалась я, – значит, ты – одна из несчастных матерей!

– А теперь тебе пора уходить, – прошелестело привидение. – Этьен очнулся и пошёл за тобой.

Ни слова не говоря, я бросилась к выходу. Задула свечи, хлопнула дверью, и ключ выскользнул из моих дрожащих рук. Я бросилась его искать, но красноватый язычок пламени на фитиле мелькнул еще мгновение и погас. Я осталась в полной темноте. Впереди гулко раздавались шаги.

– Иди вперёд, – велело привидение.

– Но…

– Иди.

Касаясь ладонью влажноватого камня, я поторопилась навстречу Этьену. Сердце заходилось от страха. Мой мир перевернулся. Теперь я никогда не смогу смотреть на жителей этого дома так, как раньше. И сделаю всё, чтобы исчезнуть отсюда навсегда. Любыми способами. Ведь лекарь лгал мне, пользовался и с лёгкостью рискнул моей жизнью. Думаю, с такой же лёгкостью он меня убьёт, если понадобится. Перед глазами снова всплыли ужасы потайной комнаты. Я глотнула воздуха, чувствуя, что земля сейчас уйдёт из-под ног. Выдохнула.

Вдруг в метре от меня за углом хлопнула дверь – это Этьен зашёл в комнату с бассейном.

– Теперь беги, – шепнуло привидение. И я побежала.

Вскоре забрезжил свет над ступенями, ведущими из подвала, и, не обращая внимания на вскрик Этьена где-то далеко позади, я выскочила из подземелья наверх. Страх того, что осталось за спиной, заставлял нестись с неописуемой скоростью, и скоро я поняла, что заблудилась в лабиринтах коридора. Завернув за очередной угол, я едва успела затормозить, и всё же налетела на выходящую из палаты для богатых Женевьеву. Та готова была осыпать меня проклятиями, однако, взглянув на графиню, осеклась.

– Ах, ангелочек, моя милая спасительница! – воскликнула мадам де Веруа.

Запыхавшись, я извинилась перед Женевьевой и посмотрела в дверной проём. Графиня уже была одета, легка и весела. Она протянула ко мне руки с выражением благодарности на лице.

Тяжело дыша, я наконец сообразила присесть в неуклюжем реверансе.

– Ангелочек, за тобой кто-то гонится? Тебя кто-то обидел? Ты только скажи – я смогу защитить тебя. Я всё волновалась, что с тобой, но мсьё не говорил…

– Спасибо, мне уже лучше. Вижу и вам тоже, – без особой любезности заметила я. А тем временем слова графини эхом повторялись в моей голове.

– О да! Я перед тобой в долгу, и хотела бы отблагодарить тебя, ангелочек.

«Много же должников у меня накопилось, а проку? Хотя…»

Тут я опомнилась и улыбнулась графине. Надеюсь, улыбка вышла милой, а не похожей на кривой оскал. Итак, графиня может меня защитить, лекарь явно лебезит перед ней, теперь она не больна и готова отблагодарить. Святые угодники! Да ведь это и есть выход!

– Если ты хорошо себя чувствуешь, и если ты не занята, я хотела бы пригласить тебя к себе во дворец.

– Как будет угодно вашей светлости, – ответила я. – Поеду с превеликим удовольствием. Мне нужно только переодеться.