– Бабуля!

Анюта, как и всегда, грудью на амбразуру бросилась защищать меня от вопросов. Тем более что ответов на них я дать не могла. Не скажу же я матери, что у нас проблемы с неизвестными личностями из-за моих суперспособностей?

Все началось с того, что я, вылетая из очередного окна, увидела направленный на меня объектив. Зрение-то острое стало. А когда летала, оно словно фокус включало и улучшало качество картинки.

Я сначала зависла. Взглянула на мужчину в до боли знакомой одежде, которую я наверняка видела десятки раз, а потом на фотоаппарат. Он меня видел.

Только тогда пришло осознание чудовищной ошибки. Я так сильно заигралась в соблазнительницу, что напрочь забыла о режиме невидимости. А это значило, что он разглядел летающуюменя!

И этот человек не просто видел, он снимал! Конечно же, тут же набросила на себя маскировку, но ещё и на всякий случай спустилась вниз и побежала в сторону Антонова.

Это была моя вторая ошибка. Надо было лететь на разборки. Но меня настолько перекосило, что ступор не позволил мыслить здраво. Хотя все было очевидно!

Это человек сидел в кустах с фотоаппаратом наизготовку. Он не бежал и в ужасе не прятался. Не выпучивал глаза на диво-дивное. Он знал, что я могу появиться здесь, и ждал меня.

Это уже должно было напрячь, а я могла сделать свои выводы. Но… Но все случилось, как случилось. Что уж… После драки кулаками не машут. Вот и я сейчас пожинала последствиясвоих ошибок.

Вытащила маленький чемоданчик со всем необходимым и потащила его по чистейшей подъездной дорожке к небольшому кипенно-белому домику. По краям росли благоухающие пионы, и вообще здесь обстановка была очень душевная.

Мама всегда умела ее создать, даже несмотря на то, что много-много лет была оторвана от Родины. Тем не менееказалось, что здесь все пропитано Средиземноморьем и морским воздухом.

На работе меня, кстати, отпустили вообще без проблем. Шеф сказал, что и сам помышлял меня снова в отпуск отправить. Кажется, предыдущего оказалось недостаточно, и он недооценил потери моих нервных клеток.

Аж страшно стало, насколько сейчас у меня понимающее руководство. Косилась на него, гадая, не знак ли это, что пора искать новую работу?

Или все же провидение решило сжалиться надо мной ввиду большой супергеройской загруженности? Надеюсь, всё-таки второе. Тем более что в последние дни, что мы так спешно сорвались к бабушке в деревню, была относительная тишина на этом фронте.

Я зашла в дом и сразу же двигула на кухню. Здесь все было очень приятно и аккуратно. Стиль помещений навевал мысли о море, и казалось, что за окном плещет прибой, а не растёт картошка.

Мамочка моя была заядлой огородницей. Говорит, это родители ее приучили, да и вообще, тянет ее к земле. Вот и кидается она каждый год засаживать своё пространство ни много ни мало в тридцать соток.

Деревня же располагалась в живописном районе недалеко от Москвы. Мама моя всю жизнь активно работала, и ей удалось не только меня на ноги поставить, но и капитал сколотить.

Квартиру мне она оставила почти в центре города. А сама с радостью переехала в этот оазис спокойствия и огородничества. Я против не была. Жить с ней – сплошная мука.

У нас ещё в детстве отношения не очень были. Вот бабуля с дедулей, которых я застала, были свои ребята. Но мама позднийребёнок, и мне довелось общаться со стариками всего ничего.

Моя семья была родом из Греции. Не знаю уж, при каких обстоятельствах так вышло, что все мы оказались в России, но гордые и загорелые Ксенакисы обосновались в Москве.

Мне вообще запрещалось спрашивать про прошлое. Если в каждой семье роднёй и историей гордились, то мама на корню обрубала все мои поползновения на этот счёт.

Да только настало время разворошить это осиное гнездо. Залезть поглубже в самую страшную и самую запретную тему – тему моего рождения.

Ибо только она может пролить свет на то, что сейчас происходит. Только она может рассказать мне, в кого я такая летающая. Уж явно не в семейство Ксенакис.

Потому что и мать, и бабуля с дедулей от вот такого супергеройского были ой как далеки. Обычные, ничем не примечательные люди. Без закидонов. Ну, не считая премерзкогохарактера.

Вот и сейчас я мысленно готовилась к битве за информацию, а мама, словно чувствуя мой настрой, недовольно сверкала янтарными глазами. Чую, это будет непросто.

– Блины разогревать?

Ух. Как по минному полю хожу. Страшно до чертиков. Всегда ее побаивалась. Тем более что окончательно мы разругались с ней, когда я заявила, что замуж выхожу. Вот за того Ивана Макарченко.

Надо ли говорить, сколько «я же тебе говорила» я услышала с годами? Но стоит отдать ей должное – внучку она обожала. И сейчас уже ворковала над ней, пока Аня взахлёб рассказывала про котёнка и школу – и ещё про тысячи мелких событий.

Со мной она не всегда была такой болтушкой и за это мне тоже от матери прилетало. Но ничего, мы здесь немного отсидимся, пока Антонов разберётся, а заодно и узнаем, кто же такой мой папа.

Глава 34. Стефа

– Ну что ты смотришь, как Ленин на буржуазию? Давай уже, выкладывай, зачем приехала.

Я только вышла из спальни, где проверила отрубившуюся от бури эмоций Аню. Она тут всегда засыпала довольная и без задних ног. Мать встретила меня во всеоружии.

Тяжело вздохнула. Судя по всему, Антонов справится дней за пять. По крайней мере, я на это надеялась. Поэтому портить себе сегодняшний вечер не собиралась.

Но это я. А женщина напротив меня явно соскучилась по разборкам. У нас они всегда выходили очень эмоциональные и затяжные. Но в этот раз я устала.

Поэтому молча дошла до прекрасного белого стола, опустилась на восхитительное мягкое кресло и подперла руками лицо. Устремила прямой взгляд на маму.

– Мам, никак я на тебя не смотрю. Глаза у меня слипаются,и я очень не