— Что у меня?

— Есть какие-то сомнения?

— Послушайте, вы ведете себя странно, ничего необъясняете…

— Анфиса Львовна, я задал вам вопрос. Будьте добры,ответьте на него, пожалуйста.

Вредный тип. И зануда. Ничего в нем нет симпатичного.

— Чего вы хотите? — хмуро спросила я.

— Я хочу, чтобы вы мне очень подробно рассказали овашем телефонном разговоре и о том, что последовало за этим.

— Пожалуйста, — я попыталась презрительноулыбнуться и еще раз пригляделась к парню. Ни за что не пойду за такогозамуж. — Ярослав Сергеевич позвонил мне и сказал, что хотел бывстретиться, предложил приехать ко мне, я сочла это для себя неудобным, и мыдоговорились, что я приеду к нему в офис. Когда я приехала, в кабинете Аверинагорел свет, но Ярослава Сергеевича там не оказалось. Я подождала немного, дажеокликнула его, он не появился, и я ушла. Прогулялась до парка и обратно. Еслиофис открыт, значит, Аверин должен быть там, он ведь звонил мне, и к тому жеофис не оставляют на ночь открытым. Я вернулась, заглянула в его кабинет, вышлана улицу. Происходящее показалось мне странным, я остановила двух молодыхмужчин и попросила мне помочь, но они не решились входить в офис и ждали напороге. Я проверила кабинеты, все, кроме Аверинского, были заперты, а он так ине появился. Это меня здорово разозлило, и я уехала домой, решив, что ЯрославСергеевич еще позвонит и объяснит мне причину своего странного поведения.

— Вы только кабинеты проверили? — вдруг спросилЯрцев и так посмотрел на меня, что я почувствовала страх, хотя чего мнебояться? А вдруг Женька права, и этот тип решит, что Аверина укокошила я? Снего станется. И нечего на меня так смотреть.

— Что вы имеете в виду? — поинтересовалась янасмешливо.

— Не обнаружив хозяина в кабинете, вы пытались егонайти.

— В первый раз или во второй? — уточнила я, решив,что тип напротив заслуживает того, чтобы его малость вывели из терпения.

— В первый раз, — улыбнулся он. Улыбка получиласьтак себе.

— В первый раз я заглянула в кабинет, постояла возледвери, дважды позвала Ярослава Сергеевича и покинула офис.

— А во второй?

— Я вам уже говорила: пока молодые люди стояли напороге, прошла в кабинет, убедилась, что он пуст, и по пути назад подергаладвери комнат.

— Вы подергали все двери?

— Возможно. Но клясться я бы не стала, могла какую-то ипропустить.

— А у вас не появилось желания понять, что происходит?Или вызвать милицию? Ведь ситуация была не совсем обычная, как вы считаете?

— Я считаю, что это не мое дело. Ярослав Сергеевич небыл мне ни другом, ни сватом, ни братом, и, что он делает со своим офисом, меняне волнует.

— Однако через некоторое время вы вновь решили тудавернуться?

Вот так-так… А он откуда знает? Я подняла брови, а Ярцевбуквально впился в меня взглядом. Может, он блефует, а может, и вправду знает…Вот черт, не хватает мне только обвинений в даче ложных показаний.

— Что вы имеете в виду? — насторожилась я.

— То, что сказал, — широко улыбнулся Ярцев. И затакого замуж? Ни за что!

— У вас странная манера говорить загадками, —съязвила я, а он в ответ тоже съязвил:

— Хотите сказать, что больше не были в офисе? Неужеликто-то видел нас с Женькой? Лично я никого не заметила, хотя, конечно, насмогли видеть, например, из дома напротив или из проезжающей мимо машины.

— В тот же вечер мы встретились с подругой и отправилиськ ней домой. Поскольку офис Аверина был по пути, мы и заехали. На этот раздверь была заперта и свет нигде не горел. Аверин так и не позвонил, а в пятницуя узнала, что он погиб. А теперь, если не возражаете, я отправлюсь на работу.Тружусь я в частной фирме, и с дисциплиной у нас строго.

Не дожидаясь его ответа, я поднялась и направилась к двери,а Ярцев ядовито проронил мне вслед:

— Огромное вам спасибо, Анфиса Львовна, и до свидания.

— Всего доброго, — ухмыльнулась я и торопливопокинула кабинет.

Но на работу не поехала, а отправилась домой. Разговор сЯрцевым и его странное поведение не шли из головы. Женька открыла дверь послеусловного звонка: три длинных, короткий и опять длинный.

— Ну? — спросила взволнованно.

— Ты не умрешь, — заверила я. — Этот тип мнеужасно не понравился, замуж за него я не пойду ни за какие коврижки.

— Он блондин? — нахмурилась Женька, а я прикусилаязык, но под ее суровым взглядом соврать не посмела и кивнула обреченно. —Смотри, что делается, — хихикнула Женька. — Просто мистика какая-то…Чаю хочешь?

— Я есть хочу, — заявила я, проходя в кухню.

— Подкрепись, — согласилась Женька, — потомучто у меня такие новости, что выслушивать их на голодный желудок никак нельзя.

— Что еще за новости? — насторожилась я, ожидаячего угодно. Аппетит сразу же пропал, а вот сердечко заныло.

— Вообрази, душа моя, наш мафиози — вдовец. Супругаутонула на одном из южных курортов, можно сказать, на глазах изумленнойпублики. Была кремирована и в виде урны вернулась обратно.

— Не смешно, — заметила я.

— А кто здесь смеется? — вздохнула Женька. —Я вот что подумала: Аверин послал рукопись Козыреву без обратного адреса,потому что был уверен: тот жену укокошил, ну и намекнул, мол, кое-кому известноо твоих проделках. А второй экземпляр послал неведомому нам адвокату. При чемздесь адвокат, скажи на милость?

— Откуда мне знать? Если он послал ему рукопись,выходит, она должна этому адвокату на что-то намекнуть. Либо он в сговоре сКозырным, либо имеет какое-то отношение к его покойной жене. Вот что, —вздохнула я, — теперь у нас достаточно сведений, чтобы идти в милицию.

— Неужели? — хмыкнула Женька. — И что мы имрасскажем? Надо добыть доказательства. А без них с ментами только свяжись —себе дороже.

Тут я, кстати, вспомнила про одного мента, нахмурилась ивынуждена была согласиться.