В общем, обед не удался, разговор так и не возобновился, вофис мы возвращались пешком. Денис злился, а я продолжала думать о своих делах,так что несколько раз ответила невпопад, он обиделся и замолчал окончательно.

— Чего он такой пришибленный? — шепнула Верка,когда шеф скрылся в своем кабинете.

— Жениться собрался, — ответила я.

— Вот так номер. На ком?

— Не знаю.

— А ты как?

— Благословила.

Верка долго молчала, сверля меня взглядом, потом вздохнула изаметила как бы между прочим:

— Какая-то ты чудная.

— Отвали… — попросила я. — Слушай, мне надо уйтипораньше…

— Иди, — пожала она плечами, и я торопливоудалилась, пока Верка не передумала. У Дениса отпрашиваться не пришлось, онотбыл минут за пять до этого, бросив отрывисто: «Пока» и даже не глядя в моюсторону.

Вернувшись домой, я позвонила Женьке, но на работе ее незастала. Она приехала ко мне часов в восемь, с большим чемоданом в руке.

— Есть новости? — кинулась я навстречу подругеигнорируя чемодан.

— Есть, — кивнула она. — Буду жить у тебя,выдели место в шифоньере.

Место я выделила, подружка стала развешивать свои вещички, ая сидела в кресле и слушала ее рассказ.

— С Анькиным шефом свела близкое знакомство. Влюблен,хоть завтра в загс.

— Ты его об Аверине спрашивала?

— Спятила? — обиделась Женька. — Такие делатребуют подготовки. Надо расположить к себе человека, завоевать его доверие, апотом деликатным манером вывести разговор на нужную тему. Для этого необходимовремя.

— А его у нас нет, — напомнила я.

— Есть, — с подозрительным оптимизмом заявилаЖенька. — Это только в романах каждый день что-нибудь да случается, а вжизни события развиваются неторопливо.

— Хорошо, если так, — не поверила я. Женька междутем закончила возню с одеждой, сходила в прихожую и вернулась оттуда столстенной папкой.

— Позаимствовала в редакции, — сказала онаделовито. — Сведения о людях, пропавших за последние полгода. Если намповезет, нужная женщина здесь, хотя о ее розыске могли объявлений не давать.

— Столько людей пропало, — косясь на папку, неповерила я.

— Здесь еще материалы на Козырева, все что есть. Враганадо знать.

Материалов оказалось предостаточно, но как их использовать,в ум не шло. Зато одно стало совершенно ясно: наживать врага в лице Козырева —глупость невероятная, а если быть точной, самоубийственная.

— Тоска, — вздохнула я, откладывая бумаги всторону.

— Не так страшен черт, как его малюют, —напомнила, Женька, но тоже затосковала. — Ладно, давай смотреть дальше.

Вскоре нам повезло: обнаружился снимок жены Козырева Стеллы.Снимок был не лучшего качества, но и это уже кое-что. Фотография была сделанана каком-то приеме, женщина в вечернем платье с пышной прической опиралась наруку высокого мужчины в костюме с бабочкой Ранняя лысина, крупные черты,тяжелая челюсть, неприятный взгляд, в общем, тот еще тип.

— Ну вот, счастливая парочка, — перебросив мневырезку, сказала Женька. — Козырной с супругой. Согласись, в нем что-тоесть.

— Точно, — охотно согласилась я. — Паршивыйхарактер.

— Не скажи. Силища-то так и прет. Тип он явнонепростой. А как тебе дамочка?

— Обыкновенная женщина, — пожала я плечами. —Ничего в ней нет сумасшедшего.

— А почему она должна быть сумасшедшей? — непоняла подружка, а я с опозданием сообразила, что забыла рассказать ей о том,что узнала от Аньки.

— Ну ты даешь, — покачала она головой. — Этож ценные сведения. Выходит, они у одного аналитика врачевались, может, там ипознакомились?

— Анька прийти хотела, у нее и выспросим.

— Ты ей что-нибудь рассказала?

— Нет. Ты ж не дала высочайшего соизволения. Не успелая договорить, как в дверь позвонили.

— Это Анька, — решила я.

— Я открою, — кивнула подружка, а я на всякийслучай собрала бумаги и сунула их в шкаф.

Появилась Женька и, глядя на меня с некоторым недоумением,прошептала:

— Там мужик пришел. По-моему, жениться.

— С чего это вдруг? — испугалась я.

— Почем мне знать? Он с цветами, тортом и шампанским.Точно жениться. С кем ты шашни заводишь, а? Еще и врешь: у меня один Денис…

— Да отстань ты, дура, — отмахнулась я и кинуласьв прихожую. Возле входной двери, переминаясь с ноги на ногу, стоял мой недавнийспаситель, заплативший штраф за благородный поступок, стоял улыбаясь и в самомделе Держал в руке букет роз, большой торт, а под мышкой бутылку шампанского.

— Извините, я должен был сначала позвонить, —пробормотал виновато.

— Проходите, пожалуйста…

— У вас гости…

— Это моя подруга. Она у меня живет. Временно, у нееремонт в квартире. — Я слегка пританцовывала и не знала, что еще сказать.

— Это вам. — Анатолий протянул мне розы.

— Спасибо, — обрадовалась я и опять предложила: —Проходите, пожалуйста. — Приняла из его рук торт, бутылку он поставил натумбочку, снял ботинки, сунул ноги в предложенные тапочки, в которых не такдавно ходил Денис, и мы наконец-то вошли в комнату. — Знакомьтесь, —сказала я, хватая вазу. — Это моя подруга Евгения, а это Анатолий, онбуквально спас меня от смерти, когда какой-то псих пытался на меня наехать. Яведь тебе рассказывала.

— Ага, — кивнула Женька, челюсть у нее отвисла, ацвет лица заметно переменился и теперь напоминал недозревший лимон. Тут ясообразила, что знакомлю Женьку с ее предполагаемым убийцей. Если верить моемуроману, то не кто иной, как Толик, должен был укокошить мою подружку.

— Надо цветы поставить, — пролепетала я и вместе свазой удалилась в кухню, а когда вернулась, застала все ту же картину: Женька свыпученными глазами и Толик в некотором недоумении, созерцающий произведенныйсвоим появлением эффект.

— Извините, — обрадовался он моемувозвращению. — Все вышло как-то глупо. Я имею в виду свой визит.