– Почему же тогда ты не растопил камень? Почему не освободил ее?

– Я хотел. Но пока не получается.

– Почему?

– Надо очень-очень много времени и сил.

Лея какое-то время смотрела на янтарную каплю у себя на ладони, потом подняла глаза и нерешительно спросила:

– А можно… мне попробовать? Вдруг у меня получится?

Веня ответил не сразу. Матвей решил, что он придумывает, как бы похитрее отказаться. Ну не совсем же он дурак – отдавать такую редкую вещицу. И скорее всего, дорогую.

Веня взял янтарь, поднес к глазам, посмотрел сквозь него на солнце, погладил большим пальцем и… протянул его Лее.

– Возьми. У тебя обязательно получится.

– Ватрушкин, ты с ума сошел! – воскликнул Матвей.

Лея схватила янтарь и крепко зажала в кулачке.

– А что надо делать?

– Быть добрым. Постоянно. Всегда и со всеми.

– И всё?

– Всё. Но это очень сложная задача.

– Почему?

– Потому что злым быть легко. А добрым – очень трудно.

– Лея! – раздался вдруг громкий голос. – Лея, сейчас же отойди от калитки! Ребята, что вам тут нужно?

На крыльце показалась пожилая женщина в строгом платье, поверх которого была накинута белая шаль. Няня! Ну наконец-то!

Матвей схватился руками за решетку и отчаянно завопил:

– Скажите, пожалуйста, Георгий Иванович Рябинин тут живет?

– Ну живет, – сказала няня и спустилась с крыльца. – Лея, пойдем домой, сейчас учительница приедет.

– Не хочу, отстань, – огрызнулась Лея, но тут же осеклась. Взглянула на Веню, на свой кулачок, горько вздохнула и побрела к дому.

– А позовите его, он нам очень нужен, – умоляюще проговорил Матвей. Няня подошла к ним, кутаясь в шаль.

– Да нет его.

– А когда будет?

– Через две недели.

– Как через две?!

– Очень просто. Он сегодня ночью улетел отдыхать вместе с женой. Зачем он вам?

Матвей просто онемел от отчаянья. Улетел. На две недели. Сегодня ночью. Значит, вчера днем он был дома. И если бы эта пигалица не водила его за нос так долго, Матвей мог бы с ним встретиться. Убить ее мало! Как теперь быть? Придется выкручиваться без дяди Егора. Нельзя же в этой вероятности жить беспризорником целых две недели!

– А он ездил вчера на рыбалку? – перехватил инициативу Веня, видя, что Матвей в ступоре.

– На рыбалку? – удивилась няня. – Нет, Георгий Иванович охотник. На зайцев, на лис охотится. А рыбу он и не ловил никогда.

– Как это никогда? Постойте, а у него есть синий «УАЗ Патриот» с номером О-008-ОО?

– Да есть какой-то синий джип. Он на нем на охоту ездит. И номер вроде такой.

– Но прошлой ночью он был на нем на рыбалке!

– Прошлой ночью он был дома.

Матвей и Веня переглянулись.

– Ерунда какая-то, – пробормотал Матвей. – Дядя Егор был на рыбалке с понедельника на вторник, я точно знаю.

– Может быть… – неуверенно начал Веня, но няня перебила его:

– Дядя Егор? Так кто вам нужен, ребята, Егор или Георгий Иванович? Вы уж определитесь и не морочьте мне голову.

– А это два разных человека?

– Естественно! Георгий Иванович – хозяин этого дома, отец Леи. А Егор – его водитель. Вы что, не знаете, кого ищете?

– А ваш водитель, он такой бородатый и невысокий?

– Ну да.

– А дочь у него есть?

– Есть, Кристина, я ее знаю, – звонко заявила Лея с крыльца. Она так и не ушла в дом, стояла возле входной двери, жадно прислушиваясь к разговору.

– Вы можете его позвать? – взмолился Матвей. – На одну минуту.

– Не могу, – сказала няня. – У него тоже отпуск. Если хозяина нет, что ему здесь делать? В магазин мы с Леей и на такси съездим.

– Он вам ничего не рассказывал про свою рыбалку? Может быть, с ним что-то необычное произошло на берегу? Он описывал какое-нибудь происшествие? – спросил Веня. – Вспомните, пожалуйста, это очень важно.

– Я его вчера вообще не видела, – пожала плечами няня и повернулась к забору спиной, давая понять, что разговор окончен.

– Но, может, у вас есть его телефон?

– Нет у меня ничего. Вот Георгий Иванович приедет, с ним и разбирайтесь, – бросила няня через плечо и поспешила к дому, зябко передергивая плечами.

Матвей плюнул с досады и прислонился спиной к решетке.

– Ну что за ерунда? Почему так не везет? Ватрушкин, как ты вообще живешь с такой невезучестью? Рехнуться же можно, когда постоянно ничего не получается.

Веня не ответил. Он смотрел мимо него, вслед убежавшей в дом Лее.

– Мало того что время потеряли, так ты еще и янтаря своего лишился. Взял и подарил. И кому? Этой дурынде. Неужели не жалко?

– Жалко.

– А зачем отдал?

Веня оторвал наконец взгляд от коттеджа и, посмотрев на Матвея, серьезно сказал:

– Ты же видел, какая она… Как щетинистый еж, иголками стреляет. Все вокруг враги. Жалко ее. Ну, и еще я надеялся что-нибудь выяснить…

– Выяснил? Идем отсюда.

Они медленно пошли вдоль забора.

– Эй, вы! – раздалось за их спинами. Лея с непокрытой головой, в расстегнутом пальтишке бежала к калитке. Правый кулачок был по-прежнему крепко сжат.

– Дядя Егор был на рыбалке, – торопливо проговорила она, оглядываясь на крыльцо дома. – И необычное тоже было. Он встретил мальчика, который заблудился в лесу. А утром отвез его в город.

Лея развернулась и резво понеслась назад, к выглядывающей из двери сердитой няне.

– Выходит, рыбак был в этой вероятности, – задумчиво проговорил Матвей. – Но что это нам дает?

– Что дает? – не расслышал Веня. Они стояли на перекрестке возле светофора, и шум проезжающего потока машин заглушал слова.

– Да ничего не дает! – крикнул Матвей. – Все только усложнилось. Мы теперь точно не найдем границу перехода.

– Почему не найдем? Нужно пройти тем же самым маршрутом.

– Нереально. Я не помню, где шел.

– Это ты сейчас так думаешь. А когда окажешься в тех же местах, обязательно вспомнишь.

– Если бы я бегал по городу, я, может, и вспомнил бы. А лес – он и есть лес, все деревья одинаковые. Да еще в темноте. Слушай, Ватрушкин, что-то мы долго стоим. Когда уже зеленый загорится?

– Да скоро, наверное… Погоди, давай прикинем. Гопники гнались за тобой от твоего подъезда, так?