– Понимаю.

– Точно? – Гай с надеждой посмотрел на нее. – Ты мне нравишься, Эмбер. Действительно нравишься.

– О-о-о. – Эмбер вспыхнула, и ее наивное сердце забилось с удвоенной силой. – Ты мне тоже нравишься, Гай…

Его лицо просветлело. Улыбаясь, он прижал ее к себе:

– Даже после того, как я так обидел тебя сегодня? – Он коснулся губами ее волос, лица и шеи.

– Да. И ты действительно сделал это. Я решила… просто я выгляжу как она.

– Нет! – Гай взял ее за плечи и заглянул в глаза. – Ты не похожа, – убежденно сказал он. – Совсем не похожа. Ни капли! Ты уникальна в своей красоте.

Он вновь крепко прижал ее к себе, держа так, словно она подлинно была чем-то редким и драгоценным. Она ощущала, как бьется его сердце.

Назовите ее сумасшедшей, но любопытство взяло верх.

– Как она выглядела? Он раздраженно вздохнул:

– Это не важно. Я больше не хочу видеть ее.

– Я рада. – Она поцеловала его в шею. – Какого цвета у нее волосы?

– Послушай! – Он взял Эмбер за плечи и строго посмотрел на нее. – Разве это так важно? Я же говорю… Послушай, в последний раз, когда я видел ее, у нее были короткие рыжие волосы. Довольно?

– Отлично. То есть я очень похожа на нее. Он вздохнул:

– Что еще я могу сказать? – Его губы приблизились к ее уху. – Она невысокая и вся в веснушках. Ты знаешь, о чем я думаю сейчас?

– О чем? – Она задержала дыхание в приятном ожидании.

– Мне как раз пора принять ванну. – Голос звучал низко от желания.

– Конечно. – Она улыбнулась, иронизируя над своей слабостью. – Бедный парень. Ты опоздал. Вода уже холодная.

Он улыбнулся, возвращаясь к привычной уверенности:

– Я могу подогреть ее.

По правде говоря, ванна была одним из лучших способов вдохновения для Гая. Она снимала сомнения и огорчения дня. В ванне можно было забавляться или заниматься любовью. В ванне необходимо было находиться абсолютно голым. Очень сложно лгать или притворяться, когда вы оба обнажены и омыты одной водой…

В порыве откровенности Эмбер рассказала немного о фиаско Мигеля, о его рейде по ее подругам из труппы. Она рассказала немного, чувствуя, что Гай может придать слишком большое значение ее прошлым отношениям.

Она вздохнула:

– Я думаю, самым ужасным было то, каким посмешищем я себя ощущала. Совершенно униженной в глазах друзей. Ты можешь это понять?

Он придвинул ее ближе к себе:

– О, я понимаю. – В его тоне прозвучала сердечная убежденность. Затем он яростно сказал: – Что было не так с парнем? Какого черта ему еще было надо от женщины?

Она рассмеялась:

– Разнообразия?

Гай был таким понимающим, таким утешающим, но в то же время он заставлял ее смеяться над вещами, которые прежде ее угнетали. Эмбер доверяла ему все больше. Словно частичка ее истории помогла им открыть новую дверь.

Его руки обнимали ее, а ее руки обнимали его, и их сердца бились в унисон.

– Что случилось с Джо? Почему ты решил порвать с ней?

Она почувствовала, насколько Гай спокоен. Затем он сказал деловым тоном:

– Именно она покончила со всем…

Она тоже осталась спокойной, слушая, как в тишине бьется ее сердце. Затем спросила:

– Что она сказала?

– Ничего. Она не пришла.

– На свидание?

Лицо его приняло саркастическое выражение.

– Да. На свидание.

– Так ты?.. – Она посмотрела на него удивленно. – Нет никаких шансов?

Он задумался, потом коротко сказал:

– Нет.

Ничьим советам Иви следовать не собиралась. Она отказалась улыбаться покупателям, либо одобрять их выбор, либо желать им прекрасного дня. Когда пришел дизайнер по интерьеру, чтобы обсудить с Эмбер и сотрудниками изменения, о которых они мечтали, Иви не приняла участия в ненужном, по ее мнению, деле. Вместо этого она слонялась среди горшков с папоротниками, бросая на пришедших неодобрительные взгляды.

И все-таки обсуждение было успешным. Серена, с ее художественным чутьем, высказала несколько идей, которые были созвучны настроению Эмбер. Девушка-дизайнер приняла все к сведению и высказала несколько предположений относительно фурнитуры, обоев и стеллажей. Она продемонстрировала Эмбер сайты с потрясающими решениями.

Вдохновленная идеей Гая о рекламной кампании, после долгих обдумываний и обсуждений Эмбер пришла к решению. Так как «Флер Элиза» был так назван ее матерью, она решила переименовать магазин. Новое имя должно что-то значить лично для нее. Когда она сказала дизайнеру, что хочет назвать магазин «Ла Примавера» – по картине, которую Гай использовал для рекламы, – глаза той загорелись. Она отправилась работать над «весенней» темой и вскоре прислала Эмбер несколько набросков.

Эмбер пришла от них в полный восторг. Внезапно все стало возможным.

В магазине – да! Но вот на девятом этаже все по-другому.

С одной стороны, через несколько дней Джин и Стюарт вернутся домой. Гай переедет в свой дом в Вулларе. Это было на другой стороне залива, но Эмбер знала: для нее подобное расстояние будет казаться не одной сотней миль.

Как долго он сможет продолжать видеться с ней? Вряд ли это будет каждый вечер. Их случайные встречи должны будут закончиться. Если они продолжатся, то это будет что-то значить. Потребуется как-то связать их отношения. У нее даже не было статуса его подруги.

Так кем она была для Гая? И что происходило между ними – интрижка?

С момента того вечера в ванной, несмотря на то что Гай стал относиться к ней с особенной нежностью, он был чем-то озабочен. Он все время хмурился, не слыша того, что она ему говорила. Иногда он смотрел на Эмбер, когда она не замечала, изучая ее лицо, словно на нем были зашифрованы разгадки каких-то тайн.

– Ты о чем-то думаешь? – осторожно спросила она, когда Гай вез ее в «Сову» на вечеринку.

Представьте ее, Эмбер О’Нейл, по дороге в дорогой клуб. Удивительно, но она была не прочь пойти и оделась соответствующе, щедро подчеркнув глаза дымчатой подводкой и тенями, и теперь выглядела как коварная соблазнительница.

Ей казалось, что Гай слегка обеспокоен. Вокруг него витало напряжение.

– Ты беспокоишься по поводу выступления группы?

Она прекрасно бы его поняла. «Сова» было популярным местом для начинающих групп, как объяснил Гай. Он был полон энтузиазма, когда его друзьям из «Голубой замши» предложили выступить. С тех пор, казалось, он слегка поостыл.

Услышав группу на репетиции, Эмбер могла понять его сомнения.