– Мне кое-что нужно тебе показать. Оказавшись в машине, Гай заключил ее в жаркие объятия, а затем повез через мост и дальше через город по направлению к своему дому.

Эмбер нравился этот район, с красивыми улицами, обрамленными с двух сторон деревьями и элегантными особняками. Дом, который Гай унаследовал от дедушки, располагался на склоне холма, с верхнего этажа открывался вид на порт.

Дом состоял из нескольких уровней. Некоторые стены, выходящие в сад, были заменены на стеклянные, и это визуально увеличивало пространство в старинном доме. Внутри слегка пахло свежим деревом и опилками.

Эмбер сняла туфли на каблуках, чтобы не испортить деревянный пол.

Она почувствовала его взгляд на своих босых ступнях и поняла: жгучее желание может вспыхнуть в любой момент. Он провел ее по просторным комнатам, отмечая красоту гармонии и стиля дома. На верхнем этаже Гай открыл дверь и отступил, чтобы она вошла первая.

Она вошла, и ее сердце замерло. Комната была длинная и широкая. Такой же длины, что и весь дом. В ней не было мебели, кроме рояля в другом конце, на трех стенах висели зеркала, вдоль одной из них располагался балетный станок. Четвертая стена была огромным окном с видом на залив.

– О! – выдохнула она. – О, Гай…

Эмбер прошла на середину комнаты. Она не знала, что сказать. «Для кого все это? Почему?» – думала она.

Он подошел к ней, серые глаза были затуманены, полны легкой тревоги.

– Видишь? Неужели ты это бросишь? Слезы наполнили глаза.

– О, Гай…

– Я думал… скажи, если я ошибаюсь… Я думал, ты захочешь… Так как магазин теперь работает хорошо, пусть кто-то другой управляет им, а ты займись своей балетной карьерой.

Даже после этого Эмбер так и не смогла понять, что произошло… А потом, осознав смысл его слов о своей самой сокровенной мечте, она закрыла лицо руками и расплакалась.

Гай держал ее в объятиях, пока рыдания сотрясали ее тело, а слезы стекали по его кожаной куртке, гладил и утешал, обнимал и шептал:

– Моя дорогая… Моя прекрасная девочка… Моя любимая…

– Ты знаешь, – сказала она, успокоившись, – я могу не вернуться в труппу. Моя жизнь здесь, в Сиднее. Ты. Магазин.

– Но в Сиднее есть танцевальные труппы, разве нет? Она кивнула:

– Но свободных мест слишком мало. Я так долго этим не занималась! Мне придется много работать, чтобы хотя бы просто попасть на кастинг.

– Значит, этим ты и будешь заниматься.

Он был так уверен! Может, ей стоит попробовать? Она должна! Если ей не придется управлять магазином целый день…

– Я думал о твоем магазине. Как насчет того, чтобы Серена управляла им? Кажется, ей это нравится. Она может нанять пару человек, которые смогут работать за нее по выходным. И она сможет жить в твоей квартире.

– А где же я буду жить? Он улыбнулся:

– Здесь.

В конце концов он отвел ее вниз, где, к счастью, были отличный диван и стулья. И даже толстый персидский ковер. Диван и стулья все еще были накрыты полиэтиленом, поэтому они предпочли утонуть в роскошном ковре.

– Здесь все нужно как следует обставить, – сказал Гай, оглядевшись. – Я думал, тебе будет приятно в этом поучаствовать.

Она подняла брови:

– Мне?

– Да. Знаешь, я надеялся…

Она заметила, что он внезапно напрягся. Пульс ее участился, а сердце бешено застучало в груди. Трепещущее, вибрирующее напряжение наполнило пространство между ними, словно сейчас должно было произойти что-то важное. Он опустил глаза:

– Ты знаешь, я никогда не думал, что меня сможет полюбить женщина… После того, что со мной произошло.

– Это неудивительно. Такая трагедия… Никто бы не смог это легко пережить.

Он вздрогнул:

– Ну, знаешь… С людьми случаются ужасные вещи. Но когда я встретил тебя… Когда я понял, какая ты…

Было очень сложно сдерживать слезы, когда кто-то говорит такие прекрасные вещи! Но Эмбер сдержалась, сжала губы и затаила дыхание.

Его глаза выражали такое тепло и нежность, что это того стоило.

– Я влюбился в тебя с первого взгляда. Она улыбнулась:

– Правда?

– Да. В тот день ты выставила меня из магазина… А я все еще безумно в тебя влюблен, если хочешь знать.

– Я хочу знать. – Эмбер почувствовала, как улыбка расплывается у нее на лице.

Гай тоже улыбнулся и поцеловал ее. Она ответила на поцелуй и повторила:

– Я хочу знать каждую мелочь. Ты знаешь, я так давно хотела сказать тебе. О том, как люблю тебя…

Его глаза засияли.

– Честно?

– Честно и откровенно. От всего сердца. Он обнял ее и поцеловал:

– Знаешь, ты самая прекрасная, необыкновенная и особенная женщина, которую я когда-либо встречал в жизни.

– Правда? – Она вздохнула, не в силах поверить в то, что слышит.

– Абсолютно, – сказал Гай твердо. – Теперь я хочу, чтобы ты мне честно кое в чем призналась. – Он слегка отстранился от нее. – Только честно. Ты хочешь выйти замуж?

Она помедлила, пытаясь прочесть выражение его глаз. Что, если она неправильно его поняла? Так можно все испортить. Но… настало время истины. Наступит ли еще когда-нибудь такой же момент?

Ей придется быть честной до конца.

– Ну, на самом деле, Гай. – Скрестив пальцы, Эмбер глубоко вздохнула. – На самом деле… да!

Он улыбнулся. Потом рассмеялся:

– Да, я думал, ты так и ответишь. – Он снова улыбнулся. – Великолепно. Мы поженимся!

Ее сердце радостно затрепетало. Но тут же их охватили другие чувства, некоторые благодаря ковру и тому восхитительному ощущению, которое он дарил ее босым ногам.

Было что-то поистине возбуждающее в персидском ковре…

Когда Гай отпустил ее, восхищая ее силой своего желания, Эмбер не могла не думать о бедной глупой женщине, которая отвергла самого прекрасного мужчину на свете. Самого откровенного. И самого любящего. И, вероятно, самого мужественного…

Восхищенная проявлением его страсти, она хрипло произнесла:

– Не возражаешь, если я покажу тебе позицию наездницы номер семь?

Острое желание вспыхнуло в его глазах.

– О, Эмбер! Дорогая, ты самая потрясающая женщина на земле!