Для Пита все изменилось, он сам изменился, во многом благодаря Хлое. Она доказала, что им не обязательно враждовать всю жизнь. Если они будут работать вместе, смогут стать чем-то большим, лучшим.

— Мне нужны «Родео» и Хлоя. Вместе мы сможем сделать из него что-то гораздо лучшее, чем мечтал мой отец, чем вы представляете. Это дом. Хлоя сделала его домом.

Слова слетели с языка прежде, чем Пит успел их обдумать. Но, сказав их, глубоко в душе почувствовал, что именно так и есть. Хлоя — его дом.

— Нам не обязательно нравиться друг другу.

Он пытался говорить спокойно, но, чем больше порывался вразумить этих упрямых баранов, тем сильнее отдалялась Хлоя и тем сложнее будет извиниться перед ней.

— Давайте сойдемся на том, что она для всех нас важнее, чем вражда.

С этими словами Пит, опираясь о стену, чтобы не упасть, обвел рукой полуразрушенную гримерную.

— Ты действительно заботишься о моей девочке, — проронил Милт после продолжительного молчания.

— Более того, думаю, я люблю ее.

Снова наступило молчание. Пит ждал, что после этих слов его снова начнут бить, но этого не произошло. Напротив, трое Лоренсов переглянулись. Оливер прокашлялся и спросил:

— А она?

— После всего этого, — Пит обвел взглядом комнату, — сомневаюсь, что она согласится со мной разговаривать, наверняка выгонит из «Родео» навсегда. Но если вы будете уважать ее, как она того заслуживает, значит, моя жертва не напрасна. Ну что, идем за Хлоей или как?

— У меня есть идея, — отозвался Оливер.

— Не могу поверить, что вы всерьез об этом думаете, — пробубнил Флэш, во всяком случае, Пит разобрал его кашу во рту именно так.

— Если она скажет «нет», — добавил Милт, — ты уйдешь навсегда. Это единственный шанс.

Лоренсы собираются ему помочь? На что Хлоя может сказать «нет»? Кажется, сказывается его сотрясение и он теряет нить. В любом случае, чтобы добраться до Хлои, пригодится любая помощь.

— Не знаю, как остальные, но я не отказался бы от помощи врача. — Оливер вытащил телефон. — Мы можем обсудить детали по дороге в госпиталь. Только попробуй напортачить, Веллингтон.

Пит попытался улыбнуться, но с порванной в нескольких местах губой получилось так себе.

— Клянусь.

Хлоя с подносом появилась в дверях.

— Ты не против, если я выпью?

Рени, жена Оливера, присела в одно из кресел-качалок, устраиваясь поудобнее. Находясь на позднем сроке беременности, она ощущала трудности в этом.

— Конечно, без проблем. — Рени улыбнулась.

Хлое просто необходимо выпить. Прошло три дня с тех пор, как она ушла из гримерной, где разгорелась нешуточная драка. От Пита по-прежнему не было вестей. От отца и братьев тоже.

Рени погладила круглый животик.

— Не могу поверить, что Оливер проделал такой путь в Орегон, чтобы затеять драку. Я едва могу выгнать его на работу. Он боится, что схватки начнутся без него, и не хочет оставлять меня ни на минуту.

— Конечно, ведь у него такой большой опыт в принятии родов, — съязвила Хлоя.

Они переглянулись и тут же расхохотались, потому что Оливер никогда не имел дела с беременностью и детьми, пока в его жизни не появилась Рени. Он просто хотел все контролировать. Именно поэтому полетел в Орегон. Так предсказуемо.

Рени схватилась за живот.

— Осторожнее, а то не удержусь и упущу в штаны.

Хлоя радовалась за брата и подругу. Однако было что-то в том, как Рени поглаживает живот. Хлоя едва не плакала. Раньше у нее мелькали мысли о детях «когда-нибудь, может быть», и не было человека, с которым бы она захотела детей по-настоящему. Разве что с Питом.

А что с ним? Он снова погряз в личных переживаниях вместо того, чтобы поставить ее на первое место, а на меньшее она не согласна. Он даже не потрудился написать или позвонить с тех пор, как она ушла.

После глотка пива Хлою прорвало.

— Я так зла на них всех. Не удивлена поведением папы, Оливера и Флэша, знаешь, они всегда так поступали. Я думала, Пит не такой, хотела, чтобы все было по-другому.

— Ты же не сказала им, что любишь его?

— Нет. Черт, я такая дура.

Рени успокаивающе похлопала Хлою по руке.

— Ты не должна отвечать за их поступки. Делай как я. Ты можешь любить свою семью, желать посадить их в тюрьму и выбросить ключ.

К слову, отец, брат и первый муж Рени сообща строили самую большую финансовую пирамиду в истории США. В итоге муж покончил с собой, а отец приговорен к пожизненному заключению. Брату удалось сократить срок до семи лет лишения свободы.

— А что с твоей мамой?

Ей было легче обсуждать жизнь Рени, чем свою собственную.

— Адвокаты с ней работают. А ты не меняй тему. Что собираешься делать?

— Бренд «Принцесса Родео» по-прежнему принадлежит мне.

— Большие планы?

— А как же.

Для нее — это рай. Собственный бизнес. Никаких назойливых мужчин. Что может быть лучше?

— А что насчет тебя и Пита?

— Ничего. Никто даже не заметил, что я ушла тогда из гримерки. Пит не попытался меня догнать. Отец и братья не просили прощения.

— Да, — протянула Рени. — Печально.

— Хорошо хоть, ты меня понимаешь. — Хлоя смахнула слезу.

С Рени она могла плакать сколько угодно и не стесняться своих чувств. Она знала, подруга ее поймет, как никто.

— Мне нужно было уговорить Оливера остаться дома. Убедить, что у меня ложные схватки Брэкстона-Хикса или что-нибудь еще. Но я думала, он едет, чтобы вразумить Флэша. Никто не может посадить этого сорванца на поводок.

— Верно. Знаешь что, я им не мать и не нянька. Я хочу просто спокойно работать, а тут еще кое-что произошло между мной и Питом.

Хлоя посмотрела в окно. День выдался жарким, солнце приятно освещало ранчо. Она купила это место специально, чтобы иметь укромный уголок, где можно скрыться от навязчивых родственников, проблем на работе и в личной жизни. Ее лошадка весело резвилась в загоне, а она мечтала, когда Рени уедет, оседлать ее и прокатиться верхом, проветрить голову, слиться с природой и забыть о злоключениях.

— Мне было с ним так хорошо, Рени. Он слушал меня, вникал в мои идеи, а потом доносил их до работников. Не называл меня «малышкой», не говорил, — она надула щеки и постаралась сделать голос как можно низким, пародируя Оливера, — «когда я управлял „Родео“, мы так не делали».

— Не пойми меня неправильно, конечно, мужчина, способный слушать, — очень ценный экземпляр, но, Хлоя, ты уверена, что мы говорим об одном человеке? Ты мне столько сообщений о нем писала.