– О чем говорила с тобой Хулия? – Полина поставила пустую чашку на стол и оперлась о мягкую спинку дивана.

– Я же сказала, что видела ее лишь из окна комнаты, где меня держали. Никаких разговоров или объяснений ни от нее, ни от кого-либо другого я не услышала. Со мной вообще никто не разговаривал. Мне даже не позволили заехать в отель, забрать свои вещи.

– Об этом не беспокойся, – сказала Полина. – Мануэль уже выслал чемоданы в Москву, а завтра Вася Еж привезет их тебе домой. Непонятное и страшное происшествие, – добавила она, глядя в синие, блестящие странным светом, глаза девушки. – Вижу, ты все еще напугана. Поверь, эти дни и для нас были нелегкими. Я думала, что сойду с ума, если больше не увижу тебя. Сейчас отдыхай. О том, что случилось, мы поговорим завтра. Сегодня меня язык не слушается, только плакать хочется от облегчения.

Полина посмотрела на Алекса, который поднялся после этих слов.

– Спасибо вам! – Тоня вдруг тихо заплакала. – Они угрожали убить меня?

– Ну, тише, – пришел на помощь Алекс. – Теперь все будет хорошо, – он обнял обеих женщин. – Какие же вы красавицы, даже не знаю, кого из вас люблю больше.

Полина едко посмотрела на него, помня, что несколько часов назад он с легкостью отказался от спасения девушки. Однако не прокомментировала эту грубую лесть, не желая ставить Алекса в неловкое положение и одновременно признаться в своем предательстве. В порыве чувств, желая загладить вину, она предложила остаться на случай, если Тоне страшно быть одной.

– Нет, идите домой, – отказалась девушка. – Я приму душ и лягу в постель. А утром встретимся, позавтракаем вместе.

– Тогда в десять мы будем ждать тебя внизу, – сказала Полина и, не удержавшись, ущипнула Алекса за руку, отомстив этим детским жестом за неблагородное поведение.

– Еврейская задница! – набросилась она на него в лифте. – Почему ты не разрешил мне сказать Тоне правду?

– И что я сделал? Заклеил тебе рот? – усмехнулся Алекс, нажав кнопку первого этажа. – Никто не мешал тебе сказать все как есть.

– Думаешь, после этого я смогла бы смотреть ей в глаза?! Черт, как получилось, что ее отпустили?

– То есть теперь ты недовольна тем, что Тоня вернулась домой целая и невредимая? – спросил Алекс и вежливо пропустил Полину вперед, когда дверцы лифта открылись.

– Не в этом дело, – покачала головой Полина, вышла на улицу и посмотрела в черное небо. – Я не понимаю, для чего Хулия затеяла этот маскарад с похищением, угрозами и признаниями. Что это означает? Что игра закончена или она найдет способ подойти к девочке с другой стороны? Минуя меня? – Она потянулась в карман за телефоном, собираясь позвонить Литвину и предупредить об опасности.

– Не вмешивайся! Это не твое дело, поэтому не подвергай себя опасности.

– Отец Нины – мужчина, который…

– Любит тебя? Это ты хотела сказать? Если я не ошибаюсь, он ни разу не позвонил тебе сегодня. И наверняка знаю, что именно ты придумаешь в его оправдание. Он был занят.

– Может, мы виделись вчера. В аэропорту…

– Виделись? – Алекс насмешливо приподнял бровь, уверенный, что сестра лжет.

– Не виделись и не созванивались с момента моего возвращения из Парижа. Однако я не понимаю твоей издевки. Что ты хочешь мне сказать?

– Что Литвин не твой мужчина.

– Да как ты смеешь указывать мне, с кем быть?! – вспылила Полина и уже не могла остановиться, выкрикивая обидные слова, не задумываясь над тем, какую боль они причиняют. – Ты прыгаешь из одной постели в другую и не встречаешься с одной женщиной больше трех раз. Знаток человеческих душ! Ты не имеешь никакого права критиковать или давать советы, потому что сам ни разу не любил. Что ты вообще знаешь об отношениях?

– Ровным счетом ничего, – спокойно ответил Алекс, и только в этот момент Полина заметила, что его щеки и шея стали пунцовыми от обиды. – И вероятнее всего, никогда не узнаю, что это такое. Не хочу. Если тебе интересно почему, отвечу.

– Вовсе не интересно, – расстроенно проговорила Полина, уже пожалев о сказанном, и опустила голову, боясь смотреть брату в лицо.

– Все равно придется выслушать, во избежание упреков в будущем. – Алекс схватил ее за шею и повернул к себе: – Не представляешь, насколько противно наблюдать, как любовные романы осложняют жизнь моих близких. Возьмем, к примеру, нашего старшего брата и его жену. Думаешь, они когда-нибудь были счастливы? Может, только в тот день, когда встретили друг друга. Их брак держался не на любви и уважении. Напротив, постоянными спутниками этого унылого и гадкого супружества были ложь и непонятное стремление удержать то, что уже давно рассыпалось. А мой отец и наша мать? Нет, дорогая, выслушай! – Алекс со злостью сжал пальцы, когда Полина начала вырываться, испугавшись ярости в его глазах. – Мама обманывала моего отца, наставила рога с твоим. Благо, что в браке с Ребеккой он обрел счастье. Хотя, кажется, это ему дорого обошлось. Он ведь до сих пор испытывает чувства к нашей блудливой маман. Да, не удивляйся. Как-то под хмельком он проговорился, что никогда не сможет отпустить ее из своего сердца, что она была и навсегда останется самой большой любовью. Как ты считаешь, стоит ли любить того, кто растоптал твои чувства? Далее идет наша сестра-красавица, которую убил ее же любовник! Трагедия! Но она случилась только потому, что Катерина не умела выбирать тех, кого стоит любить. И ты, моя обожаемая Полина, сколько раз ты изменяла своему мужу? Десять, двадцать? Ты сама прыгала из одной постели в другую, но тем не менее укорила меня, того, кто никогда не давал клятв верности. Наша семейка у кого угодно отобьет желание создать прочные отношения. Глядя на вас, хочется одного – никого не подпускать к себе, чтобы не разочаровываться.

– Марк до сих пор любит нашу маму?

– Ты только это услышала? – Алекс убрал руку и отвернулся.

– Я все поняла. – Полина прислонилась к его спине. – Прости. Была не права. Ты – самый честный из нас. И трусливый. Потому что мы хотя бы делаем попытки отыскать свое счастье, а ты заранее отказался из страха потерпеть неудачу.

– Полина, мне не нужен кто-то для счастья. Я – самодостаточная личность и не испытываю необходимости в привязанностях. Мне и без этого хорошо, неужели непонятно?

– Вполне, – тихо отозвалась Полина. – Посмотри на меня, – попросила она, и брат послушался. – Не обижайся, просто мне не понравилось, что ты считаешь нас с Литвиным неподходящей парой. Вот я и сорвалась. Вижу, что напрасно.

Алекс примиряюще поцеловал сестру в щеку и усмехнулся, услышав следующий вопрос:

– Почему ты считаешь, что Филипп не мой мужчина?

– Он старше тебя.

– Всего на десять лет. Разве это много?

– Достаточно, чтобы смотреть на жизнь по-разному. Возраст – это мудрость, опыт. Иметь партнера, который старше, очень удобно для инфантильных личностей, которых нужно вести за руку, постоянно направлять и помогать. Ты же вполне взрослая барышня, и роль дочери тебе не подходит. К тому же ты не умеешь быть ведомой. В общем, вы абсолютно разные. – Алекс изобразил забавную гримасу на лице. – Даже внешне. Ты – высокая, привлекательная, ни один мужчина не может пройти мимо и не обратить внимание. А он сухой, бесцветный, как чихуахуа.