— Что? — глухо произнес Бука.

— Ну, видите ли… — замялся Антонов. — В Институте вы бы произвели настоящий фурор. Убежден, вопрос с оплатой одного только вашего присутствия при лабораторных замерах я смог бы легко уладить…

Бука окинул спасенного долгим взглядом своих странных, с огромными зрачками, глаз. Антонов запнулся и отстал. Вздрогнул, ощутив на плече тяжелую ладонь: рядом, положив свободную руку на винтарь, шел Маус.

— Похоже, ты только что собирался завербовать аномалию, — усмехнулся Маус. — Или ты еще не все про него понял?

— Пока я вообще ничего про него не понял, — пробормотал физиолог. — Но я готов отдать левую руку, чтобы понять.

— Я бы на твоем месте не болтал почем зря, — сказал Маус. — Ведь Зона она такая, любит исполнять самые идиотские пожелания: она не только левую, но и правую тебе отхватит. Для симметрии.

— Но что же он такое? — поправляя очки, проговорил Антонов. Он продолжал взглядом сверлить тощую, длинную спину Буки, мерно шагающего впереди.

— Многие задавали этот вопрос, — лениво сказал Маус. — Но думаю, на него тебе не ответит и он сам.

— Человек не может нести на себе признаки аномалии, — убежденно сказал Антонов. — Я выясню, что с ним не так, чего бы мне это ни стоило…

— Ну-ну, — скептически сказал Маус. — Дерзай. Только смотри, не разозли его. Всех, на кого он обиделся, давно уже прибрал к себе Черный Сталкер.

— Черный Сталкер? — нахмурился Антонов. — А это еще кто такой?

— Тьфу ты! — скривился Маус. — Как тебя такого вообще отпустили в Зону? Что ты вообще знаешь про это место?

— Я владею достаточно широкой информацией о Зоне и ее аномалиях, — насупился физиолог. — Но с несколько иной точки зрения.

Так, вяло перекидываясь ничего не значащими фразами, они и двигались вперед. Бука вел сравнительно чистым маршрутом: они обошли широкое радиоактивное пятно, миновали крупную «воронку» и низину с какой-то подозрительной растительностью. Поравнялись с остатками высоковольтной линии, меж двух уцелевших мачт которой, заросших лианами ржавых волос, провисли провода, искрящие синеватым светом. Это могло быть что угодно — начиная от «электры» и заканчивая гигантской «мясорубкой». В любом случае, под провода лезть не стоило. Этот участок пришлось обойти в опасной близости от гравиконцентрата, а потому — чуть задев еще один очаг радиации. На всякий случай приняли по дозе антирада из армейских аптечек.

И тут Бука остановился, озираясь в некотором недоумении.

— Что такое, пришли? — поравнявшись с ним, поинтересовался Петля.

Бука достал из своего сидора «лапу» с ПДА, недоуменно посмотрел на экран и сказал:

— Да вроде здесь…

Все невольно огляделись. Они стояли в центре большой бугристой поляны. Здесь было несколько островков какого-то грязноватого кустарника и торчащий из земли насквозь проржавевший металлический лист — возможно остатки какой-то сгнившей машины. Укрыться здесь было попросту негде.

— Странно, — сказал Маус. — Может, твоя «лапа» ошиблась?

Бука молча посмотрел на него, перевел взгляд вдаль. Наверное, такая постановка вопроса ему даже в голову не приходила. Прибор, конечно, мог и ошибаться, только вот Монолит не ошибается.

— А можно взглянуть на ваш, э-э… прибор? — попросил Антонов.

Бука молча передал ему мертвую руку. Ученый повертел ее, осмотрел со всех сторон, недоуменно пожал плечами.

— Наверное, он просто неисправен: посмотрите, как его вплавило. Он просто выдает ложные сигналы…

— Ты чего, Антоха? — вздернул брови Маус. — И тебя, что ли, тоже по ложному сигналу нашли?

— Думаю, это чистой воды совпадение, — заявил физиолог, возвращая «лапу» хозяину.

Маус хотел было сказать, что он думает по поводу таких вот умников, лезущих в Зону со своими уставами, но слух его уловил какой-то новый звук, возникший на фоне потрескивающей в высоковольтных проводах аномалии.

— Что это? — пробормотал Петля — он тоже услышал.

— Это… Это вертолет! — воскликнул Антонов, указывая рукой куда-то над деревьями. — Датчики в моем детекторе — они засекли его! Как я мог забыть об этом? Это же секретная штука, они не могли его просто здесь бросить — даже если миссия погибла… Ну что ж, я вас всех поздравляю: за нами все-таки прилетели!

Маус с интересом разглядывал ученого, совершенно искренне скалящегося в небо. Хотелось одернуть его, напомнить про обязательства перед Букой, про опасность это самое обязательство нарушить. И еще очень не хотелось встречаться с военными, не важно — украинскими ли, российскими или бойцами из спец-контингента ООН. Если дело дойдет до разбирательства, его могут притянуть в качестве свидетеля. А там и до обвиняемого недалеко. Так сталкеры и попадают «на карандаш», после чего вынуждены пахать на военных, чтобы делу не дали хода… А Антонов словно слетел с катушек: он едва ли не прыгал от радости. Его, пожалуй, можно понять: натерпевшись страху в душных подземельях Темной долины, наверное, только и мечтаешь, чтобы поскорее убраться за Периметр.

Маус сдержанно наблюдал за приближающимся вертолетом. Нарастал стрекот воздуха, взбиваемого лопастями, вертолет заложил вираж, делая облет места предстоящей посадки, и уже становилось видно, что это — Ми-38 с эмблемой Вооруженных сил Украины. И пока машина приближалась, Маус угрюмо думал, как поступить: остаться здесь и понаблюдать, как улетит этот понапрасну спасенный парень, или нырнуть в ближайшие кусты и переждать там. Петля нервно переводил взгляд с Мауса на Буку — он ждал команды. Лидер молча смотрел на вертолет, шедший прямо на них на высоте каких-то двадцати метров. Это было довольно устрашающее зрелище: машина накренила нос, будто заходя в атаку, и теперь были видны установленные по бортам кассеты с ракетами.

И тут радостные возгласы ученого оборвались фальшивой нотой: словно невидимая рука схватила — и дернула вертолет в сторону. Взревели, изменив направление, лопасти — и тут же разлетелись мелкими, истошно визжащими обломками. Вертолет снова дернулся, теперь уже в другую сторону, — и рухнул на землю.

Блуждающий вертикальный гравиконцентрат — это вам не шутка. Удивительно то, что, задев вертолет и сдернув его с траектории, он не успел утащить его на самое свое дно — иначе от корпуса остался бы тонкий лист расплющенного собственной массой металла. А корпус был цел — хоть и прилично смят от падения.

— Смотри, Антоха, — мрачно сказал Маус, кивнув в сторону дымящихся обломков. — За тобой прилетели!

Антонов не оценил этого черного юмора. Он был смертельно бледен, потрясенный эмоциональным «контрастным душем»: от радости избавления до ужаса смерти.

— Туда! — громко сказал Бука, указывая в сторону разбитого вертолетного корпуса.

Там уже показались первые всполохи пламени.

— Кто-то уцелел? — недоверчиво произнес Маус, однако поправил на плече винтарь и быстро направился в сторону крушения.