– Марьиванна, это родственник наш дальний приехал; мы на веранде посидим? – Надо успокоить женщину, а то она себе уже неизвестно что навыдумывала: внешность у Григория все-таки страшноватая.

– Да, конечно, Геночка, какой разговор… устраивайтесь, я сейчас чайку поставлю, – Моя доблестная защитница скрывается в доме, оставляя нас наедине.

– Ну пойдем поговорим…

Молча собираю завтрак на стол, пытаясь прокачать ситуацию. На кого может геройский гвардеец работать? С какой целью его послали? Как он меня нашел? Что ему (им) от меня надо? Одни вопросы. Если подумать, то он такой же, как я-Георгий. Искалечен на службе, лишился работы и смысла жизни. Кто дал ему новый смысл? Придя к некоторым выводам, вполне возможно и неверным, спрашиваю самое актуальное:

– Милославскому сдашь?

Отрицательное мотание головой.

Григорий ест аккуратно и красиво даже при отсутствии положенных столовых приборов. И как я мог принимать его за деревенщину?

– Закладка в пакете с документами была?

– Угум.

– Что теперь делать будешь?

– Ничего. Присматривать.

Вот и поговорили.

– Меня теперь Геной зовут.

Здравствуйте, меня зовут Геннадий, и я алкоголик… Господи, какая хрень в голову лезет!

– Знаю.

– А тебя?

Мужчина странно смотрит на меня, словно пытаясь заново оценить.

– Осмолкин Григорий Андреевич.

– Просто Осмолкин? – Еще более долгий и пристальный взгляд.

– Просто Осмолкин. Можно и просто Григорий.

Забавно, куда же подевалась клановая фамилия? Отказался совсем или только на время операции по присмотру за мной? В личном деле, кстати, тоже только личная фамилия стояла. Если б я ту книжонку случайно не прочитал, так бы и считал Григория простым смертным, максимум – родовитым. То, что он пятый сын, роли не играет, его отец имеет достаточно близкое родство с главной ветвью семьи, чтоб дать своим детям столь много значащую в этой империи вторую фамилию. Вот гипотетические дети Григория – уже не факт, это зависит от того, кто будет их мамой. Основные клановые плюшки перепадут старшему брату и его наследникам – кланам тоже невыгодно поддерживать абсолютно всех членов союзных семей – родов. Младшие дети пробивают себе дорогу сами, это аксиома во всех мирах, если речь идет о наследстве.

Что ж, если не требуется всех этих реверансов, положенных по этикету, я только за. Между прочим, я тоже мог бы быть клановым, если б отца не изгнали.

И вот сидим мы, два аристократа, на веранде маленького домика на окраине Москвы, жрем творог со сметаной и вареньем, запиваем чаем. Пикник на обочине жизни.

В тот раз разговор у нас так и не получился. Убедившись, что сбега́ть я пока не собираюсь, Григорий дал мне свои координаты в городе, на всякий случай, и откланялся.

А дальше бывший гвардеец стал ненавязчиво опекать нас с Натальей. Присмотр действительно был деликатным: в наши дела Григорий не лез, ничего не запрещал, иногда давал весьма дельные советы. Периодически он исчезал по своим таинственным делам, появляясь потом, как ни в чем не бывало, к обеду или ужину с полными руками вкусностей. В общем, вписался в наш маленький коллектив на правах какого-то пятиюродного дядюшки: вроде и родня, а вроде и сам по себе. Не сказать, что меня его присутствие в жизни очень радовало: сам-то он мужик нормальный, а вот что за начальство у него – неизвестно. Но и напрягаться я со временем перестал. Тем более что у него с Натальей какие-то шуры-муры нарисовались, а у меня и без него хлопот хватало.

– Геночка, миленький, ты же все можешь! Вылечи его!

Вот так заявочка. И что теперь отвечать?

– Наташка, ну что ты выдумываешь… ну что я могу?

– Ты можешь, я знаю! – Девушка хватает меня за руку с такой силой, что явно останутся синяки. – Егорка, пообещай мне!

Пытаюсь зайти с другой стороны:

– Нат, он же не женится на тебе никогда.

– Почему? У меня теперь титул будет…

– Он клановый. Его семья никогда не примет такой брак, будь ты хоть трижды титулованная. То что он до сих пор не женат – это его решение, с которым его родня наверняка не согласна, но тебя за такое точно со свету сживут.

– Он же не одаренный!

– Ната, он был одаренным, просто потерял способности. Гриша, между прочим, подвиг совершил, про него даже в книжке написано было. Сейчас сама увидишь.

Приношу из своей комнаты мемуары чиновника, которые по случаю приобрел в магазине. Несколько абзацев, посвященных Григорию, я зачитал до дыр в надежде понять этого человека. Книжка практически сама раскрывается на нужной странице.

– На вот, почитай.

– Какой красивый! – Тонкие пальчики нежно гладят фотографию молоденького бравого гвардейца.

Тьфу ты! Вот дурная девка: я ей про одно, она мне про другое! Оставляю ее изучать сей шедевр. По крайней мере, слезоразлив прекратился.

Но выводы из этого последовали совсем не те, что я ожидал. Неделю, назначенную Мазеиным-Давыдовым на рассмотрение нашего вопроса, Наталья ходит непривычно молчаливая и задумчивая, невооруженным взглядом заметно, как крутятся шестеренки в ее голове. Из меня собеседник тоже так себе: сильно выложился за прошлые месяцы, теперь наступил откат. Хуже некуда ждать, когда от тебя уже ничего не зависит.

«Сим указом от 10 октября 2017 года от Р.Х. за выдающиеся деяния в области сохранения исторического наследия Российской империи, за значительное попечение нуждам Московского Государственного музея мещанку Иванову Наталью Сергеевну перевести в дворянское сословие с правом основать свой род, дабы воспитать потомков ея, к славе и процветанию государства Российского.

Дать новому роду фамилию Ливановы с правом передачи титула в соответствии с наследственным законодательством, о чем в дворянских родословных книгах сделать запись».

Новоиспеченная дворянка держит в руках гербовую бумагу и плачет. Она тут такая не одна. В большом зале городского дворянского собрания находятся, наверное, человек сорок будущих опор империи и у каждого своя группа поддержки. Награждаемый может провести с собой до десяти человек. Некоторым и такого количества мест не хватило, поэтому кроме меня по нашему приглашению прошло еще девять человек из свиты купца Гавриленко. С учетом нашего интереса, разумеется. Гавриленко, кстати, оказался вполне вменяемым и на некоторую корысть с моей стороны посмотрел даже одобрительно. Надо бы потом продолжить знакомство, лишним не будет.

Генерал-губернатор лично вручает каждому родовую грамоту и печатку с гербом, жмет руки мужчинам и целует воздух над запястьями у дам. С виду и не скажешь, что ему это мероприятие глубоко по барабану. Галантен, улыбчив, обаятелен – словом, настоящий аристократ, в отличие от остальной публики. Награждаемых дам кроме Натальи немного – всего с десяток, и это явно «миллионщицы». Вот мужчины более разнообразны в своих заслугах. Есть военные, отличившиеся на службе, есть архитектор, построивший какой-то значимый для города объект, есть даже парочка геологов, невесть как попавших в списки, потому что конкретные заслуги не озвучиваются, все подается обтекаемыми фразами. Например, «миллионщики» получают свои грамоты «за способствование процветанию государства». Тоже верно, а то чем потом детям гордиться?