Глаза у мальчика заблестели.

— И самые красивые, — добавил Джастин.

Девочка переступила с ноги на ногу.

— Мои друзья, Ронин и Арвил, сомневаются в том, что я смогу один победить Орду. Думаю, вы можете мне помочь. Ну-ка, посмотрите мне в глаза и скажите, как вы считаете? Управлюсь я с Ордой?

Билли, затрудняясь с ответом, посмотрел на Ронина. Девочка ответила первой.

— Да, — сказала она.

— Да, — отозвался мальчик. — Конечно.

— Да! Ты слышал, Ронин? Найди десять воинов, которые поверят мне, как поверили эти двое, и я поставлю Орду на колени. Подойди-ка, Билли. Хочу пожать руку человеку, который сказал мне то, чего не сказали взрослые.

Джастин протянул руку, и Билли, сияя, за нее ухватился. Взъерошив мальчонке волосы, Джастин шепнул что-то, чего Ронин не расслышал. Но оба малыша засмеялись.

— Люси, подойди и ты. Позволь мне поцеловать руку самой прекрасной девочке на свете.

Она сделала шажок вперед и протянула ему свою здоровую руку.

— Не эту. Другую.

Она перестала улыбаться. Медленно опустила меч. Джастин, продолжая смотреть ей в глаза, сказал тихо:

— Не бойся.

Она подняла искалеченную руку, и Джастин взял ее в свои ладони. Наклонился и поцеловал. Потом выпрямился и принялся шептать что-то девочке на ухо.

Коль уж говорить честно, Люси перед Джастином трепетала. Не столько от страха, сколько от волнения. Можно ли ему верить, она не знала. Глаза его твердили: «Да, можно», — и улыбка твердила: «Да», — но коленки у нее все-таки дрожали.

Целуя ее руку, он эту дрожь заметил. Наклонился и шепнул ей на ухо:

— Ты очень храбрая, Люси. — От его мягкого голоса ей стало тепло, словно она выпила стакан подогретого молока. — Будь я королем, хотел бы, чтобы ты была моей дочкой. Принцессой.

Он поцеловал ее в лоб.

Невесть с чего на глаза ее навернулись слезы. Не из-за слов его и не из-за поцелуя. Просто в этом голосе была такая сила! Почти волшебная. Она и впрямь почувствовала себя принцессой, покоренной самым прекрасным принцем на свете, точь-в-точь как в сказках.

Только вовсе не прекрасную принцессу выбрал принц. А ее, девочку с культей вместо руки.

Она с трудом удержалась, чтобы не заплакать, и почему-то ей стало неловко перед Билли.

Джастин подмигнул и встал, продолжая держать ее за руку. Другую свою руку он положил на плечо Билли:

— А теперь бегите домой как можно быстрее. Скажите всем, что Орда сегодня будет разгромлена. И в полдень мы пройдем победителями по долине Элиона. Я могу на вас положиться?

Оба кивнули.

Он отпустил их и направился к своему коню. Вздохнул:

— Если б все мы могли снова стать детьми… — затем вскочил в седло и поскакал через росчисть. У кромки деревьев остановился, развернул коня.

Люси показалось, что она видит на его глазах слезы.

— Если б все вы могли снова стать детьми…

С этими словами он исчез среди деревьев.

— Следи за нашим флангом! — проревел Джеймус. — Держи их спереди!

Маркус послал коня в гущу воинов Орды, но остановился, заметив взмах серпом. Откинулся назад, почти распластавшись на конском крупе. Серп просвистел над ним, не задев. Маркус выпрямился в седле и ударом меча отделил от тела Паршивого руку с серпом.

Джеймус послал стрелу в спину воина, собравшегося напасть на Маркуса сзади. Тот завопил от боли и выронил меч.

— Назад! Назад! — закричал Джеймус.

За утро это была уже четвертая атака, и пока все шло так, как он планировал. Превосходящая скорость позволяла его бойцам мешать маневрам Орды, то и дело осаждая вражеские фланги. Они были как волки, что вертятся под ногами у медведя, вне досягаемости его когтей, нанося мелкие укусы.

От леса их должно было отделять ярдов сто. Джеймус оглянулся. Двести? Так много?

Пожалуй, что и больше.

Он развернулся, привстал в стременах, всмотрелся в поле битвы. Невзирая на палящее солнце, по спине пробежал озноб. Они отошли слишком далеко!

— Назад, к лесу! — закричал он.

И, уже сам направившись туда, увидел заходившую с востока, отрезая им путь, широкую цепь врагов.

Быстро глянул на запад. Там пробиться было невозможно. Паршивых — бескрайнее море.

Он запаниковал, было, но тут же взял себя в руки. Возможность вырваться есть. Она есть всегда.

— Сосредоточиться! — закричал он. — Сосредоточиться!

Его люди выстроились позади. Готовые проломить ряды Паршивых в любом направлении, где бы те ни преградили им путь. Но сначала он должен указать им это направление.

Джеймус поднял лошадь на дыбы, безнадежно его высматривая.

— Они отрезали нас! — крикнул Маркус. — Глянь, Джеймус!

Но он и так уже понял, что сделал враг. Медведь терпеливо сносил нападки волков, огрызаясь и отмахиваясь, как обычно. Но на сей раз он медленно и методично уводил волков все дальше в пустыню, так, чтобы те не заметили фланговых маневров. Чтобы не смогли от него убежать.

Войско Орды сомкнулось в ста ярдах позади. Воин в центре высоко поднял герб — змеевидную летучую мышь, шатайку.

Ловушка.

Ближние ряды Паршивых вдруг отступили, слились с основной массой войска. Бойцы Джеймуса сгрудились справа от него. Кони их, измученные битвой, всхрапывали, били копытами. Никаких приказов от Джеймуса, кажется, уже никто не ждал. Да и что он мог приказать?

Разве только идти в атаку.

Атаковать же имело смысл лишь в направлении леса. Паршивых там скопилось слишком много против его двухсот человек. Но это был единственный шанс.

Мысленному взору его явился образ Майкиль. Ей скажут, что он сражался храбро и самоотверженно, как никто другой. И она возложит его тело на погребальный костер.

Паршивые отчего-то остановились. В пустыне воцарилась тишина. Они как будто ждали, куда двинется Джеймус, чтобы тут же захлопнуть ловушку в том направлении. Враги умнели на глазах. Они учились.

У Мартина.

Джеймус повернулся к своим, выстроившимся в ряды лицом к лесу.

— У нас лишь один путь, — сказал он.

— Прямо на них, — кивнул Маркус.

— Сила Элиона.

— Сила Элиона.

— Возможно, кому-нибудь удастся пробиться и предупредить жителей деревни.

— Обнажить мечи! И вперед по моему знаку. Кто прорвется, пусть эвакуирует деревню. Ее сожгут.

Неужели это все? Последняя, самоубийственная атака?