Итак: генеральный директор «Козерога» прибыл в Косятин подлечиться, а заодно, как положено фирмачу, попытался из этого печального обстоятельства извлечь пользу. Скажем, организовать с Будяком совместное предприятие, не какое-то там набившее оскомину «Рэкетушечка кредит инкорпорейтед», а, к примеру, самую настоящую лесопилку. Вовсе не под девизом «Врежем дуба раньше срока», как получилось с моим косятинским партнером из-за несдержанности неких таинственных конкурентов. Эти конкуренты не смогли пережить, что Будяк собирался совершить сделку со мной, а не с ними. Вполне реальная ситуация, при которой не один бизнесмен врезал того самого дуба раньше намеченного природой срока.

Значит, мы с Будяком культурно отдохнули в баньке, обо всем договорились, распрощались, но через каких-то пару часов он отчего-то прибыл в «Метелицу», где ему срочно надоело жить, а в результате сделка сорвалась, прибыль упущена — словом, у меня есть повод для скорби. Чем не линия поведения, увы, пока главного подозреваемого по грядущему уголовному делу?

Будет дело. Не собираюсь трепыхаться, лишь бы избежать официального расследования, взваливать на себя труп, тащить его в близлежащий лесок для торжественных похорон инкогнито, а затем возвращаться в номер и устраивать здесь такую уборку, которую не видел отель со дня открытия. При подобном раскладе Грифону достаточно легкого намека не самой прокуратуре, она и без подобных подсказок станет трясти меня сильнее землетрясения, а всего-навсего осиротевшей бригаде Будяка. И тогда начнется такое, что любая прокуратура покажется манной небесной, дай Бог унести целой голову на не простреленных ногах.

Следовательно, менты, естественно, с моей подачи, найдут в номере труп Будяка. Меня, конечно, задержат. Мягко пояснят, что в качестве основного свидетеля, который через полчаса после возбуждения уголовного дела превратится в подозреваемого. Словом, впереди отчетливо маячит прекрасная возможность полюбоваться изнутри шедевром местного зодчества под названием изолятор временного содержания. Но на что не пойдет законопослушный гражданин вроде меня ради установления истины в грядущем уголовном деле?

Правда, его возможное блестящее расследование этого гражданина сейчас мало заботит. Грифон явно дал понять, что крутится неподалеку от усопшего из-за многочисленных ранений Будяка. Как понимаю, для него основным событием вечера будет расцениваться не переселение хозяина города в мир теней, а моя реакция на последовавшие события.

Чего ты добиваешься, тайный хранитель сокровищ гипербореев? Повесить на меня труп? Смешно. В конце концов, я ведь в состоянии легко и непринужденно дать миллион. При таком раскладе настоящего убийцу в три свистка сыщут. Вернее, того, на кого труп повесят. Ну а ежели косятинская сказка получит продолжение, так вполне допустимо и создание очередного висяка. Ну выговоры, ну оргмеры, однако даже проводы прокурора на пока не заслуженную пенсию — все это такие мелочи в сравнении с моей невиновностью ценой в миллион.

Думаю, Грифону требуется одно. Чтобы я побежал. Стал дергаться, раскрывая группу поддержки. Вряд ли он догадывается, что их две. Я всегда работал с подстраховкой. Но в том, что Грифон обратил на меня внимание с первого дня появления в Косятине, сомневаться не приходится. Я один из немногих крупных антикваров в стране. Информацию об этом после телодвижений Рябова Грифон просто не мог не получить, скажем так, от южноморского коллеги. Чтобы крутой бизнесмен вместо каких-то Базелей-Ницц отправился лечиться в Косятин — это же самое настоящее извращение, вызванное длительными галлюцинациями. Грифону и без того было отчего насторожиться, вряд ли он интересовался состоянием моей нервной системы. О ее почти полном крахе осведомлен исключительно господин губернатор, да и то ради душевного спокойствия генерала Вершигоры.

В конце концов, чему удивляться? Для того и прибыла в Косятин рыбка, чтобы вертеться в просматривающемся со всех сторон аквариуме. Лишь бы дать людям возможность снимать юмористическую передачу, охотиться, любоваться шедеврами архитектуры, которые обхожу двадцатой дорогой. Все идет почти как задумано, тем более, дискету именно мне, а не киношникам-охотникам передал господин Осипов, царствие ему небесное, туда и дорога, а перед смертью он вполне мог... Стоп. Не мог, а должен был. Осипов знал очень многое, но не ведал всего лишь одного: ему предстоит случайно отравиться. Он был уверен: я сперва отправлюсь исполнить Саблю, а лишь затем ринусь получать гонорар за работу в виде трех спецхранов. Сведения о косятинском были получены в качестве аванса, через несколько дней Осипов скончался в реанимации. Но до этого я честно предупредил его: к Сабле отправлюсь только после того, как сумею убедиться в существовании спецхрана.

Убедился. Даже не побывав в нем. И, кажется, окончательно понимаю, какие цели преследует Грифон. Он-то знает о безвременной кончине Осипова. И понимает: решение по спецхрану тогда еще не усопший принимал отнюдь не в гордом одиночестве. Потому Грифон честно выполняет свой служебный долг, не нарушая указаний, полученных от Осипова. Значит, он действительно пытается вывести меня из игры, чтобы я унес ноги куда подальше. Другими словами, направился прямиком к Сабле. А заодно пытается вычислить группу поддержки, которая, по его расчетам, вполне может остаться в Косятине для окончания операции.

Да, мне сейчас нелегко. Но Грифону еще тяжелее. У него-то поддержка слабая, даже если трудится в Службе Безопасности Украины. Грифон не может обратиться к сослуживцам за помощью, откровенно признаться им, мол, коллеги дорогие, на самом деле моей главной задачей является не забота о безопасности страны, а охрана сокровищ, неведомых миру, но реально существующих гипербореев.

Вычислить группу поддержки было проще простого. Приезжих в Косятине не так уж много, установи за каждым круглосуточное наблюдение — и спокойно плюй в потолок до появления результатов слежки. Как в кино. А что, быть может, Будяк стал первой жертвой очередного серийного маньяка-убийцы? У нас их сейчас столько развелось, еще больше, чем сексуального меньшинства, и каждому лавры Дракулы спать не дают. Тем более, вампир действовал исключительно в потемках, а для этого в стране создаются все условия, ну прямо-таки как в киносказках.

Вот там Грифону было бы еще проще. Сколько топтунов требуется для слежки? Пятьдесят? Нет проблем. Группы захвата нужны? Дивизия уже наготове. Какие автомобили у противников? Чересчур скоростные вездеходы? Тоже еще событие. Берем джипы «Хаммер», на худой конец — «Мерседесы». И бензина — хоть залейся, никаких лимитов. А средства связи? Самые современные, стоимостью в сотни тысяч долларов. При таком раскладе в кино, как обычно, зло будет наказано. В жизни, как показывает опыт, все произойдет тоже как обычно.

Телефон в моем «люксе» не работает, а о существовании сотовой связи в Косятине до сих пор вряд ли подозревают. Но даже если бы она здесь функционировала, вряд ли у местных господ-товарищей имеется прибор, позволяющий расшифровывать коды, слушать разговоры. Он и столичным сыщикам не по вечно дефицитным бюджетным средствам. К тому же не приходится особо опасаться засветить явно срисованного Рябова. Бросив беглый взгляд на растерзанного Будяка, извлекаю из бокового кармана телефон и искренне радуюсь, что до сих пор никто не догадался экономить электроэнергию на искусственных спутниках.