Артур и не догадывался, как плющило младшего брата от этого прозвища. Зато я прекрасно знала, насколько сильно мужа бесило то, что его до сих пор считали чуть ли не младенцем.

— Как жизнь? Как Европа? Увлекла своим пьянством и развратом?

— Не то чтобы очень, — Артур пожал плечами.

В мою сторону он принципиально не смотрел. Будто не было меня. Пустое место. Невидимка. Невыразительный элемент интерьера.

У меня душа в узел скручивалась. Я так наделялась, что увижу в его глазах хотя бы отблеск прежних чувств. Хоть немного больше тепла, чем перед отъездом. Но увы. По мне Барханов-старший точно не соскучился. Я так и осталась для него никем.

— Неужели не оприходовал целую вереницу француженок, англичанок и немок? Да ни в жизнь не поверю.

— Тебе завидно что ли? — хмыкнул Демид, — неужели женушка не удовлетворяет запросам?

Первый выпад в мою сторону. И это только начало!

— Женушка у меня лучшая, — Кирилл ободряюще обнял меня одной рукой за плечи, а вторую по-хозяйски положил на живот. Ребенок внутри тут же дернулся, пнул в руку, будто пытаясь ее с нас скинуть. — просто кто-то умеет быть счастливым с одной женщиной, а кому-то целыми пачками новые нужны.

Вроде защитил меня, а на деле ударил еще больнее. Знает, что ревную его брата даже к столбу, и специально про других говорит.

— И когда это ты таким правильным стал? — невесело усмехнулся Артур.

— Вот как Веронику свою встретил, так и стал, — легкий поцелуй в висок.

Наверное, надо отстраниться, а я не могу. Потому что именно в этот момент Артур, наконец, смотрит на меня. Глаза в глаза, не скрываясь, обжигая тем холодом, что клубиться внутри.

Ни черта он не забыл. Ни черта ему не плевать!

И я не знаю радоваться или нет тому, что чувства еще остались.

Он медленно скользит взглядом по моему лицу спускается ниже, задерживаясь на декольте, которое из-за беременности стало пышнее, потом еще ниже. Смотрит на живот не отрываясь. Челюсти плотно стиснуты. На скулах играют желваки.

Мне тошно. Зато Кириллу хорошо. Я не вижу, но чувствую, как он расплывается в довольной усмешке, считывая с нас каждую эмоцию.

Вампир получил подзарядку. Вампир счастлив.

— Как ребенок? — сдержано поинтересовался Артур, нова возвращаясь взглядом к моему лицу, — все в порядке?

— Да, — тихо шепчу я, утопая в своих чувствах, разрываясь от внезапной тоски.

Зачем он вернулся? Ведь я только перестала просыпаться по ночам в слезах, только нашла новые ориентиры, нашла причины жить дальше, идти вперед. А он все это сломал в одночасье, одним взглядом, пробирающим до костей.

— Слава Богу сейчас все хорошо, — тут же влез Кир, — последний раз в больнице столько таблеток давали и капельницы ставили, чтобы богатырь раньше времени наружу не начал собираться.

Он завернул речь на две минуты о препаратах, которыми меня пичкали о процедурах, о режиме. Я даже обалдела.

Подумать только, мерзавец в курсе того, что со мной делали в больнице! Я и не знала, что ему известны подробности. Хотя чего удивляться? Без подробностей невозможна достоверная игра, а играть Кирилл любит больше всего.

— Я рад за вас, — сдавлено сказал Артур и резко развернувшись ушел в гостиную.

— Как вы меня все достали, — проворчал Демид и поплелся следом за ним.

Мы с Кириллом шли последними. Он заботливо держал меня за руку и улыбался от уха до уха, как счастливый Чеширский кот.

* * *

— Может, все-таки расскажешь, как обстоять дела в Европе? — поинтересовался мой муж спустя некоторое время, когда мы уже поели, а мужчины пропустили по паре рюмок коньяка. Вернее, Артур с Демидом по паре рюмок, а Кир, наоборот, зачастил. Опрокидывал одну за другой на радостях от того, что проблемы с проектом все-таки решились. Полвечера он всех раздражал, то и дело выбегая в коридор, чтобы ответить на очередной звонок и, в конце концов, вернулся довольный, как слон. Мне даже обидно стало, что у него опять все получилось.

— Так я звонил, рассказывал, — Артур был немногословен и старался не смотреть в мою сторону. Уверена, он был бы счастлив если бы меня сегодня не было с ними за одним столом.

— Кому? — хмыкнул Кир, — Демиду? Как всегда, секретничаете между собой, а я за бортом?

Он жутко бесился, что старшие браться между собой общались больше.

— Я все новости узнаю последним, — с укором продолжал он, — вы между собой вечно что-то планируете, обсуждаете, а я не при делах. Такое чувство, будто вы все решаете, а я только в песочнице копаюсь.

Старшие братья с усмешкой переглянулись.

Не понимали дураки, что сейчас Кирилл без шуток говорил. Они действительно не привыкли воспринимать его всерьез и относились к младшему, как к шальному мальчишке.

Огромный промах, дорогие мои. Нельзя недооценивать врага.

Проблема лишь в том, что они не знали, что он враг, и сами раз за разом выталкивали его на тропу войны.

Я не защищала Кира, отнюдь. Но видела те крючки, которые цепляют его за живое. А старшие Бархановы наоборот ничего не замечали, считали, что все супер, что они большие и серьезные, а Кирилл маленький и бестолковый.

Он умный. Причем настолько, что страшно становится. И его ум направлен вовсе не на созидание. Он с упоением доказывает окружающим и самому себе, что способен гораздо на большее, чем о нем думают братья. Ему нравится ломать, вставлять палки в колеса.

Жутко. Особенно то, что никто этого не замечает.

— Лучше сам расскажи, чем занимался. Демид говорил, ты весь в своих собственных проектах.

Кир отстраненно повел плечами:

— Проекты как проекты. Сайты. Реклама. Тут недавно запускал большую торговую площадку, — отрывисто перечислял он, круговыми движениями помешивая содержимое стакана. — еще пара больших заказов на аналитику и продвижение. Сейчас вон большой проект вышел на финальную стадию.

— Молодец, — вполне искренне похвалил Артур.

Кир только раздраженно скрипнул зубами и опрокинул в себя еще одну стопку коньяка.

— Тебе не лишку ли? — поинтересовалась я.

Парень поднял на меня чуть мутный взгляд, скривил губы и снова потянулся за бутылкой. Похоже, кто-то решил сегодня хорошенько накидаться.

— Кир! — с укором произнесла я, — хватит.

Только пьяного мужа мне под боком не хватает. Старшие братья сейчас полюбуются на этого красавца, а мне с ним под одной крышей ночевать. Барханов младший и трезвый-то не очень приятный сожитель, а уж под градусом — вообще тихий ужас. Он хмелел на глазах, и черт его знает, чем это пьянство могло обернуться для меня.

— Хватит! — я схватила его за руку.